Вацлав Гавел. Жизнь в истории - страница 26

С точки зрения коммунистических идеологов, дети богатых родителей были обязаны искупить отцовские грехи и перековаться в настоящих граждан социалистического государства – разумеется, с помощью физического труда. Первоначально Вацлав должен был стать плотником, но родители всерьез опасались, что их нерасторопный сын просто убьется или покалечится; благодаря их хлопотам он смог получить должность лаборанта в Высшей школе химической технологии, как раз в начале 50-х ставшей самостоятельным вузом, отделившимся от ČVUT. Устроившись на работу, Гавел начал ходить в среднюю школу для работающей молодежи на Штепанской улице.

Вскоре одним из его товарищей становится Радим Копецкий, сын известного дипломата. В молодости Ярослав Копецкий был товарищем Вацлава Марии Гавела по студенческому движению, затем работал в Румынии и Югославии. Перед войной представлял Чехословакию в Лиге Наций и в начале оккупации демонстративно отказался сдавать свой пост. Во время войны координировал связь между чешским Сопротивлением и правительством Бенеша, после войны был назначен послом в Швейцарию, некоторое время работал в МИДе, но в 1948 году его дипломатическая служба, разумеется, оборвалась. В 1949 году семья Копецких пыталась перейти границу с Германией, но их поймали, и до 1960 года отец сидел в тюрьме. Его заставили дать ложные показания на двух крупнейших процессах тоталитарной эпохи: против Милады Гораковой и Рудольфа Сланского.

С дружбы Вацлава Гавела и Радима Копецкого начинается интереснейшая страница в жизни Вацлава и весьма своеобразная страница в истории чешской литературы – появляется кружок «Šestatřicátníci» («Шестатржицатники»). Это название, отсылающее к году рождения организаторов, придумал Копецкий. Речь никогда не шла о четко оформленном литературном движении или школе. Скорее это было вольное товарищество талантливых молодых людей, нуждавшихся в общении и самовыражении. Первоначально членами кружка стали ближайшие приятели Вацлава и Радима.

Через Копецкого Гавел завел эпистолярное знакомство с юным поэтом Иржи Паукертом. Когда-то Паукерт, сын офицера Генштаба, был соседом Копецкого и ходил с ним в одну гимназию, но к моменту переезда Гавела в Прагу он жил уже в Брно – его отца перевели туда на службу, разжаловав в солдаты. Так деятельность кружка разрослась на два города, втягивая и других жителей Брно, таких как Вера Лингартова или Виола Фишерова.

Большое влияние на молодых людей оказал отец Виолы, профессор Йозеф Людвик Фишер, философ и социолог. Во время Первой республики он придерживался открыто левых взглядов, с 1924 по 1930 год даже состоял в коммунистической партии. Участвовал в работе «Левого фронта» – организации социалистически настроенных интеллигентов, членами которой были, например, журналист Юлиус Фучик и прозаик Владислав Ванчура. В 1938 году стал председателем брненского отделения Общества друзей демократической Испании.

После нацистской оккупации Фишер уехал в Нидерланды, где и жил до конца войны, очевидно, не привлекая к себе внимания. Жена профессора была вынуждена регулярно отмечаться в гестапо, а маленькая Виола придумала сама для себя сказку о том, что мама ходит в какое-то страшное место и только от молитв девочки зависит, вернется ли она домой. История детской травмы, чем-то напоминающая «Лабиринт фавна» Гильермо дель Торо.

После войны и в первые годы коммунистического режима Фишер делал уверенную академическую карьеру, в конце 40-х исполнял обязанности ректора университета Палацкого в Оломоуце. Однако в 1954 году он подверг публичной критике школьную реформу, и оказался в опале; в 1955-м был исключен из компартии (куда снова вступил в феврале 1948 года). Еще несколько лет преподавал в Оломоуце и Брно, но в 1960 году его вынудили уйти на пенсию. Либерализация середины 60-х позволила Йозефу Фишеру вернуться к работе; он публиковался в научных журналах и вновь преподавал в университете Палацкого, но в конце десятилетия снова и уже окончательно вышел на пенсию.