Все улицы, где жили ребята, были расположены вокруг этой школы – стоило только перейти улицу и ты на месте. Новые места жительства, не в пример, старых были, конечно комфортнее, но старые ближе к сердцу.
За пять лет пока они живут здесь, друзья облазили и объездили все уголки и все закоулки – знали все ходы и выходы, поэтому поймать их или задержать было практически невозможно.
Их деятельные натуры требовали простора, движения, скорости, и потому вынужденное ожидание тяготило парней, вызывая у некоторых недовольство.
– Сколько же можно ждать эту несносную девчонку? – не выдержал Илья. -Ведь договорились на девять, а уже 15 минут десятого. Что она возомнила себе, что её на свидание позвали что ли?! Потому можно и опоздать?!
Его крик души остался без ответа.
От безделья парни не знали куда себя девать. Илья вскочил на качели, всё прибавляя и прибавляя скорость, словно пытаясь взлететь. Рафа пинал носком ботинка мелкие камешки, видимо, пытаясь отыскать что-то ценное. Макс то и дело вскакивал со скамейки и нервно прохаживался туда-сюда по дорожке, потом садился на неё вновь. Невозмутимым казался только Тимур. Он умиротворённо взирал перед собой и чему-то блаженно улыбался.
– Как ты так можешь?! – не выдержал Макс, глядя на физиономию самого младшего из парней.
– Как так? – не понял Тимур.
– Ну, как скала непробиваемая, – пояснил Максим.
Тимур улыбнулся в ответ:
– Просто я уверен, что с Лерой ничего плохого произойти не может. Её бабушка так и сказала: -«У нашей Лерочки четыре Ангела-Хранителя, поэтому ничего плохого с ней не случится». И я верю в это, Макс. Так и будет!
– Хороши Ангелы! – взвился Максим. -Пока девчонка в самое пекло лезет, мы тут качели-карусели разглядываем и светские беседы ведём!… Давно пора навстречу выехать, а мы всё здесь торчим!
Он вновь вскочил со скамьи и пустился по дорожке чуть ли не бегом.
– Зачем такой нервный, Макс? – пожал плечами Тимур. – Говорят, что нервные клетки не восстанавливаются…
И тут на дорожке, ведущей к аттракционам показался мотоцикл девушки.
– Ну, что я сказал? – назидательно поинтересовался Тимур. – Вот и наша королевишна!
Каждый из парней называл девушку на свой манер: Тимур называл королевишной только наедине с друзьями, а при ней обычно – Валер; Илья – Леркой, Валеркой; Рафаэль почти всегда официально – Валерией, или Валерией Игоревной, Максим чаще всего называл её Валери. Ему казалось, что в облике девушки есть что-то утончённое, французское, что всегда ставило её выше всех остальных девушек, с которыми был знаком.
Высокая, стройная, узкобёдрая, полная достоинства и грации, Валерия выделялась на фоне простоты и обыденности. Она даже голову держала как-то по особенному – не так, как все девчонки, слегка наклонив её вправо, и почему-то казалось, что она смотрит на тебя сверху вниз, хотя и не выше ростом.
Эта её привычка и в школе некоторых бесила, доводя до нервного срыва. Особенно она задевала преподавателя русского языка и литературы Анастасию Васильевну. Та доходила до белого каления, а поделать ничего не могла, и стала занижать оценки по своим предметам.
После этого Валерия пошла к директору школы и написала заявление, что хочет сдать русский язык и литературу экстерном. Столько шума было, столько разговоров: за всю историю города такого в школьной практике не случалось. Дело дошло до разбирательства в РОНО, но сдать экзамены экстерном девушке всё же разрешили.
