Валя-Виталя - страница 3

– Пойдемте, мы для вас местечко заняли, – зовет нас Валя за собой. Пока мы идем к их вещам, я думаю о том, что эта мягкая и добрая, излучающая тепло женщина наверняка никогда не обвиняет своего сына в несуществующих грехах, не говорит ему про «об стенку горох» и «палец о палец», не устраивает бойкотов. Мне тоже хочется такую маму.

С тех пор мы встречались каждый день – днем ходили на море, вечером гуляли по городу. Мамы щебетали, не переставая, Сережа галантно меня развлекал, не подавая вида, что с малявкой ему скучно. Он был единственным мужчиной в нашей компании и по-мужски опекал всех троих, заботился – одной воды купить, другой – мороженого, третей сумку понести. Занимал для нас самый удобный столик в уличных кафе, на базаре находил самые красивые и недорогие фрукты. В нем удивительно сочетались мягкость и мужественность.

Валя бесконечно гордилась сыном. Она сама из простой семьи, рано начала работать, одновременно училась в техникуме. Без высшего образования был и ее муж Виталий, который, как и мой отец, остался в Москве. Зато Сережа учился в языковой спецшколе, был почти отличником. Особенно хорошо давался ему немецкий язык, Сережу даже послали прошлым летом в ГДР по школьному обмену – на всю школу таких было пять человек. Валя не сомневалась, что сын пойдет дальше своих родителей, через два года поступит в институт, потом найдет престижную работу. Для этого у Сережи имелись все данные. И будет, например, работать во внешнеторговой организации. Или в МИДе. А потом и к ООН подберется. Станет ездить за границу, как другие ездят к себе на дачу, привозить красивые импортные вещи, рассказывать про заморские города и страны. Чего еще можно пожелать любимому ребенку? И себе, чтобы чувствовать, что жизнь прожита не зря…

В поездку Сережа взял с собой «Три товарища» Ремарка в оригинале, читал каждый день без словаря, быстро продвигаясь по книге, чем вызывал у нас троих благоговейный восторг. Мама неоднократно ставила его мне в пример, говорила, что неплохо бы и мне проявить подобную целеустремленность. А то с моим наплевательским отношением к учебе я ни то, что в хороший, а ни в какой институт не поступлю. Это было обидно – я считалась твердой хорошисткой и на учебу плевать не собиралась. Но про себя решила – к Сережиному возрасту я тоже буду читать в оригинале Ремарка, чтобы доказать маме, что я не хуже его.

К концу отдыха наши семьи окончательно сдружились и, хотя уезжали разными поездами с разницей в два дня, были полны решимости продолжить общение в Москве и вовлечь в него моего отца и Виталия. Мама, правда, однажды обмолвилась, что частенько случается, когда курортная дружба сходит на нет по возвращении к обычной жизни и она не удивится, если такое произойдет и с нами.

***

Не прошло и недели после нашего возвращения, как новые друзья пригласили нас в гости. Я замерла в тревожном ожидании, памятуя мамины слова. Какими нам покажутся Валя с Сережей в серой московской действительности, какими – мы им, найдут ли контакт наши с Сережей отцы? Особенно не хотелось разочароваться в Сереже.

Мой отец отнесся к инициативе скептически – что еще за новые приятели, зачем к ним тащиться, когда можно посидеть дома и посмотреть телевизор или книжку почитать, о чем с ними говорить – у них даже нет высшего образования. Но в назначенный день покорно собрался и мы, купив торт, отправились втроем в Чертаново.