Алина слушала, ее сердце, или то, что от него осталось, сжималось от страха и осознания масштаба происходящего. Ей казалось, что она попала в какой-то кошмарный сон, из которого нет пробуждения. Все, что она знала, все, чем она была, рассыпалось в прах, оставляя после себя лишь жгучую жажду и бесконечную пустоту. Она была теперь хищником, но хищником, который еще не научился охотиться, не научился жить по правилам этой дикой, первобытной игры. «Как… как мне выжить?» – прошептала она, ее голос дрожал. Она чувствовала себя потерянной, выброшенной на берег чужого, враждебного океана.
Виктор остановился у покосившейся стены какого-то цеха, и его взгляд скользнул по ней, оценивающий, проникающий в самую душу. «Ты выживешь, если будешь учиться, – сказал он, и в его голосе прозвучали нотки властности, которые заставили Алину вздрогнуть. – Я покажу тебе. Я научу тебя. Но ты должна принять это. Принять себя. Свою жажду. Свою силу». Он протянул руку и коснулся ее щеки, его пальцы были холодными, как лед. Алина невольно подалась вперед, чувствуя это странное притяжение, эту опасную зависимость, которая все сильнее связывала ее с ним. Он был ее проводником в этот новый мир, ее учителем, ее хозяином. И в этом осознании было что-то пугающее и одновременно возбуждающее.
Он провел ее по лабиринтам заброшенных зданий, показывая ей лучшие пути для скрытного передвижения, объясняя, как читать знаки на стенах – метки других вампиров, предупреждения, территории. Он говорил о запахах, о звуках, о едва уловимых вибрациях, которые теперь стали частью их мира. «Ты должна чувствовать, Алина, – наставлял он. – Чувствовать страх, чувствовать кровь, чувствовать жизнь, которая бьется рядом с тобой. Это твой компас, твоя карта в этом городе». Он остановился у обрыва, с которого открывался вид на залитый неоновым светом Петербург. Город, что когда-то был ее домом, теперь казался чужим, полным незнакомых опасностей. Алина взглянула на него, на его спокойное, властное лицо, освещенное бледным светом луны. И в этот момент она поняла, что ее старая жизнь закончилась. Начиналась новая, и она была в руках этого древнего, опасного существа, который теперь был ее единственным проводником в этой жуткой, но по-своему притягательной реальности.
Ночь поглотила Петербург, растворяя очертания зданий в мареве тусклых фонарей. Воздух, пропитанный сыростью и запахом гниющей листвы, казался тяжелым, почти осязаемым. Виктор и Алина двигались по лабиринтам заброшенной промзоны, где ржавые остовы цехов возвышались над ними, словно скелеты древних чудовищ. Каждый шорох, каждый скрип металла отзывался эхом в тишине, усиливая напряжение.
Алина шла чуть позади Виктора, ее взгляд скользил по обшарпанным стенам, по разбитым окнам, в которых отражались лишь беззвездное небо и их собственные тени. Она все еще пыталась осмыслить свою новую реальность, понять правила мира, в который ее втянул этот древний хищник. Его слова о кланах и одиночках, о вечной борьбе за выживание звучали в ее голове, перемешиваясь с воспоминаниями о той, прежней, человеческой жизни, которая теперь казалась такой далекой и нереальной.
Виктор шел уверенно, его шаги были бесшумны, словно он сам был частью этой тьмы. Он чувствовал ее страх, ее неуверенность, и это лишь подпитывало его собственное чувство превосходства. Он был охотником, она – его добычей, его ученицей, его собственностью. И ему нравилось это.
