Он поклонился ученикам, повернулся и медленно пошёл вперёд, сопровождаемый толпой недругов и праздных зевак.
Иуда, вспомнив слова Христа, остановился и, не стесняясь, заплакал, понимая всю беспомощность сложившегося положения.
– Ты знаешь его? – грозно рыкнул Петру свирепый легионер, увидев, что тот собирается броситься на помощь учителю.
– Нет! – дёрнул друга за рукав Павел. – Мы случайные прохожие.
– Заткнись, я не у тебя спрашиваю. – Легионер вскинул меч и направил его Петру в грудь. – Ты знаешь его?
– Нет, – Петр опустил глаза, – не знаю.
– Вот и валите отсюда подальше, пока не арестовали. – Легионер сплюнул под ноги ученикам Иисуса и, повернувшись, пошёл догонять остальных.
После смерти Христа его тело было перенесено в небольшую пещеру, чтобы близкие смогли оплакать погибшего. Первосвященник Кайфа хотел, чтобы обряд похорон прошёл согласно всем канонам и ни у кого не возникло ни малейшего сомнения, что Иисус предан земле. Во избежание всяких недоразумений на входе поставили двух легионеров с наказом не смыкать ночью глаз.
Под утро Иуда сумел проскользнуть мимо дремавших солдат и незаметно вынести тело друга.
Ближе к вечеру, возвращаясь домой, он был схвачен вооружёнными стражниками.
– Где он? Где? – орал Кайфа, глядя на перепачканные землей руки пленника. – Я разрежу тебя на куски, если не покажешь его могилу!
– Там, где ты его никогда не найдёшь, – устало ответил Иуда.
Успокоившись, первосвященник подошёл к нему поближе и внимательно заглянул в глаза, увидев там полную отрешённость от происходящего.
– Не скажет, – кивнул слугам, – хоть на части разорвем. Хорошо, – он хищно улыбнулся, – тогда я сделаю так, что твое имя будет проклято навеки.
Иуда рассмеялся:
– Всё-таки он победил тебя! И ты это знаешь. Его нет среди мертвых. Значит, он живой.
Разъяренный Кайфа скрипнул зубами. Подойдя к столу, залпом выпил бокал вина. Немного постоял, подумал. Затем спокойным голосом объявил слугам:
– Этого ночью вздёрнуть в Гефсиманском саду, сымитируйте самоубийство, чтобы был повод не хоронить на кладбище. Утром на всех рынках и во всех церквях пустите слух, что Иуда Искариот предал Иисуса, а потом, не выдержав чувства вины, повесился. В знак доказательства, – первосвященник порылся в кармане и вытащил горсть серебряных монет, – оставьте у него эти деньги.
– Он победил тебя, уйдя в вечную жизнь! – смеясь, продолжал кричать пленник вслед уходящему Кайфу.
Ночью его, связанного, принесли в сад, чтобы предать казни.
– Что может быть почётнее, чем умереть за такого друга? Всё остальное – мелочи, – последнее, что сказал Иуда, когда ему на шею набрасывали петлю…
А на следующий день одиннадцать человек разбрелись по всему миру, унося с собой слова о вечной всепобеждающей любви.
– Ааапчхи! – маленькая старушка, стоя на крыльце деревянного дома, вытерла брызнувшие слезы расшитым передником.
– Чтоб тебя разорвало! – буркнул стоящий рядом старик, поглаживая белую бороду. Прищурив подслеповатые глазки, он напряженно всматривался на опушку, со стороны которой вот-вот должна была показаться знакомая машина внука.
– Ох, чует мое сердце, охмурила его эта прошмандовка, – запричитала старушка, качая головой.
– Ко-ко-ко! – передразнил её старик, – ишь раскудахталась! По телефону русским языком сказал, мол, любовь всей жизни, искал много лет. И всё, точка, нечего напраслину возводить.
– Знаю я эту любовь! Юбочку покороче, пуговку на блузке расстегнула! Стринги, прости, Господи, напялила и всё, поплыл наш внучок.
