– Скоро дождь зальёт здесь всё, – пояснил участковому и взялся за телефон: – Товарищ майор, похоже на самоубийство, никаких следов постороннего присутствия в квартире не обнаружено, – доложил начальнику.
– Тьфу ты, опять «висяк», – ответил тот. – Давай поищи повнимательней.
На заднем фоне нервно хохотнула Леночка – молоденькая сотрудница отдела, – видимо, недовольный Путилов снова хлопнул её по упругой попе, подвернувшейся под руку в такой неподходящий момент.
Позвонив на следующий день в морг, Смирнов узнал, что следов алкоголя, наркотиков и прочих веществ у погибшего не обнаружено, его похороны хотят провести в ближайшую пятницу. С этой просьбой обратились участники поискового отряда, желающие проститься со своим командиром.
«Надо бы съездить», – подумал Алексей, почесав лоб. Душу крепко держало чувство неудовлетворённости, возникшее от непонимания мотивов самоубийства, если это было оно. Хотя в своей версии следователь не сомневался, но, как ни ломал голову, причину, толкнувшую Панченко на такой поступок, не находил. Человек, целиком живущий работой, мог совершить подобное только после какого-то сильнейшего стресса. Но, судя по отзывам сотрудников «Поиска», Вячеслав Михайлович отличался невероятной спокойностью и фанатичным отношением к делу. Отряд заменил ему семью, сублимировав душевные переживания, любовь, романтику, ухаживания, детский плач и прочие радости семейных ценностей в раскапывание тонн земли, ночные сидения с документами, звон комаров в экспедиции, счастье от установления хотя бы одного имени из тысячи найденных останков, чьи почерневшие кости аккуратно складывали в мешки дожидаться очереди на захоронение.
В назначенный день на городском кладбище было многолюдно. Попрощаться с Панченко пришли не только его подопечные, но и родственники тех, кого его отряд вернул из небытия, вытащив из новгородских болот, псковских лесов или ленинградских торфяников.
Смирнов стоял чуть поодаль, краем уха слушая траурные речи. Его больше интересовали присутствующие. Алексей интуитивно чувствовал, что разгадка смерти поисковика связана с кем-то из этих людей. Вскоре его внимание привлёк тучный пожилой мужчина в дорогом тёмном костюме, державшийся в сторонке. Заметив, как он украдкой вытер слезу, следователь решил, что посетитель как-то по-особому связан с покойным, и решил поговорить с ним после окончания церемонии.
– Мы со Славой дружим, вернее, дружили ещё со школы, – ответил незнакомец, представившись Сергеем.
– Он вам что-то говорил? Может быть, ему кто-то угрожал или были какие-то неприятности?
– Последний раз я ему звонил за три дня до смерти. – Мужчина грустно улыбнулся, не сводя глаз со свежего могильного холмика. – Слава рассказывал, что наконец-то вычислил точное место гибели РДГ, которое искал много лет.
– Разведывательно-диверсионная группа, – причмокнул Смирнов, вспомнив военный термин.
– Да, – Сергей кивнул и продолжил: – Так вот, Славик говорил, что собирается поехать туда в ближайшие выходные.
– Вам что-то показалось странным в его поведении?
– Наверное, он был более возбуждён, чем обычно. Но для этого была веская причина.
– Какая? – заинтересованно спросил Алексей.
– Дело в том, что про эту РДГ я слышал уже давно, мне Славик ещё лет двадцать назад все уши прожужжал. В её составе было десять человек. Один из них – дед Славы. Зимой тысяча девятьсот сорок второго года группа была выброшена куда-то в леса Себежского района Псковской области. Через неделю перестала выходить на связь. Как оказалось позже, разведчиков выследили и окружили литовские каратели. Во время боя все наши бойцы были убиты, дед Славы тяжелораненым попал в плен. Его долго пытали, затем отправили в какой-то лагерь, где он был до конца войны. Вернувшись, поселился в Ленинграде, женился, даже успел застать внука. Я хорошо его помню. Высокий, сутулый, худой старик с седой головой, который никогда не улыбался. Видимо, столько хлебнул – не дай Бог каждому. К сожалению, Слава очень переживал, что дед не успел рассказать о событиях того дня. Поэтому по крупицам искал всё, что было связано с погибшей РДГ, делал запросы, неоднократно лазил по лесам с миноискателем. И очень гордился, что назван в честь дедушки, прямо боготворил его.
