– На «Воронеже» домой пойдём. – поручик кивнул на доброфлотовский корабль, что был пришвартован в порту.
Да, в принципе, какая мне разница, на «Воронеже», так на «Воронеже».
– Смотри, сам Рожественский с нами возвращается…
Вслед за человеком в адмиральской форме на борт «Воронежа» сейчас поднималась группа старших офицеров. Скоро и до самого поручика очередь дойдёт. Пока же он рядышком с нашей толпой нижних чинов стоял. Солдат и матросов на набережной сейчас не одна тысяча была. Как на «Воронеж» все и войдём? Большинство – порт-артурцы, но были и такие как я, кто в других местах в плен попал.
Некоторые солдаты и матросы были под хмельком. Ну, понятное дело – с Японией прощаемся, домой едем…
Нижние чины грузились на «Воронеж» гораздо дольше офицеров. Тех-то едва с полсотни было, а нас – вон сколько. Некоторые охрану задирали, матом японцев крыли. Нехорошо это как-то, чем, конвойные-то перед ними виноваты? Служба у них такая.
Пароход прогудел и мы отчалили.
Я стоял и на море смотрел. Когда ещё придётся.
– Табачком не богат?
Ко мне морячок подошёл. Пьяный. Глаза наглые.
– Угощайся.
Мне не жалко, да и табак нам на дорожку выдали.
– Э, ну не столько же!
Морячок у меня себе чуть не половину из кисета отсыпал.
– Чего?
Явно, нарывается.
Да, ладно. Хрен с ним.
– Кури, говорю, на здоровье…
Морячок на меня нехорошо зыркнул и отошёл. Кулаки у него, явно, чесались. В лагере мира между солдатами и матросами не было, а сейчас хоть и домой едем – та же байда продолжается.
Ну, вырубил бы я его, а это мне надо? Пусть живёт, убогий…
Отплыли.
Пока-пока, Япония.
Час идём, второй, третий…
Штормит немного, но я морской болезнью не страдаю. Ещё и ветерок на палубе хорошо так обдувает.
Кормить-то нас тут собираются? Что, сухой паек выдали и всё? Горяченького бы сейчас… Аппетит у меня что-то разыгрался…
На палубе уже местами песни стали слышны – отмечает народ возвращение в родные палестины.
Ещё где-то часа два всё было нормально, но тут «Воронеж» что-то стал свой ход замедлять, а потом и вовсе разворачиваться.
Что за дела? Возвращаемся? Случилось что?
Как-то на душе у меня стало не спокойно.
Тут Александр Владимирович подошёл. Вот его сейчас и спрошу.
– Во Владивостоке восстание, – опередил мой вопрос поручик. – От коменданта Владивостокской крепости телеграмма пришла. Возвращаемся в Японию.
– Да уж…
Вот и отправились домой… Недолго музыка играла…
Во Владивостоке восстание… Вот те на… Вроде, всё уже успокаивалось.
– Пошли. Охраны у адмирала сейчас нет никакой, а мы с тобой, если что…
Если что, поручик не сказал. Так понятно. На «Воронеже» сейчас у нижних чинов дисциплина ниже плинтуса, могут и отчебучить что-то.
– Кроме Рожественского на «Воронеже» сейчас и генерал-майор Данилов со своим штабом, и адмирал Вирен, ещё какой-то генерал, но я его не знаю…
Говорил всё это Александр Владимирович вроде и обычным своим голосом, но нотки беспокойства в его речи всё же проскакивали.
– Пошли, – не стал я отказываться.
– Так, а это кто ещё там?
Поручик перегнулся через борт. К «Воронежу» подходила какая-то лодка.
– Пираты, – блеснул я остроумием.
Если бы пираты…
Позднее уже жандармы выяснили, что подплывал к нам доктор Руссель. Личность весьма интересная – русский врач, революционер, сенатор, а затем и первый президент сената Гавайских островов, учредитель множества школ и библиотек, первой в Океании консерватории… Человек не бедный и ненавидящий всей душой российское самодержавие.
