Корил ли себя Темный?
Несомненно. В заточении у него было достаточно времени, чтобы сложить два плюс два и выяснить, кто стоял за всем этим. Он слишком долго закрывал глаза на интриги, сплетаемые за его спиной собственным братом, и поплатился за это.
* * *
Свинцовая гладь воды отражала небесную хмурь. Противно моросило: косо, мелко, заставляя щуриться и кривить лица. На причале нахохлившись сидели чайки, поджидая первые лодки с уловом: рыбаки приплывали почти сразу же после рассвета. Время от времени одна-другая сварливо вскрикивала, то ли жалуясь на погоду, то ли призывая кары небесные на головы запаздывавших кормильцев. Соленый воздух пропитался вонью снулой рыбы, отхожего места и чего-то еще, не менее противного.
Несмотря на рань, по пирсу уже вовсю сновали моряки: перетаскивали какие-то тюки, катили бочки, ругались. Ровин недовольно ворчал, громко топая по сходням на палубу «Святой Элены». Давешние пьянчуги отказались плыть и послали Иатэн… Нет, к счастью, не в места, о которых приличным дамам не стоило бы слышать, а всего лишь к капитану другого корабля, шедшего в Локкеньен через Каттан следующим утром.
– Ну, чего ты ворчишь? Неужели дождя испугался? – ухмыльнулась рыжая.
– Был бы то дождь… А так… – досадливо махнул рукой ост. – Сплошное издевательство. Будто кто в лицо плюется.
– А вы плюньте в ответ, – загоготал Йозеф, довольный собственной шуткой, и помог нимее, не расстававшейся со своим платочком, пропитанным пахучим маслом, перебраться на борт корабля.
Выглядел он помятым, поминутно зевал и посматривал по сторонам с опаской. Парень вызвался проводить Ари в каюту, а остальные задержались на палубе, наблюдая за слаженной работой матросов.
– Жаль, что Темный отказался… – посетовала Аэнис, облокотившись о борт и разглядывая покосившиеся, выбеленные солью дома, приткнувшиеся у самого причала.
Они жались друг к дружке, словно замерзшие воробьи. Наверняка, убери один – так они все повалились бы.
– Да-а-а… – согласно протянула Иатэн. – Вот уж кто действительно знает Адову Пустошь лучше всех нас, вместе взятых.
– Обойдемся и без него, – буркнул Ровин.
– Ты никак ревнуешь? – хитро сощурившись, посмотрела на него рыжая.
– Да какое там! – возмутился бородач. – Я же не этот… какой-то…
– Да ладно, ладно, я просто пошутила, – рассмеялась гельд, а потом внезапно посерьезнела: – Но ты и в самом деле как-то… с неприязнью к нему относишься что ли.
Ост нахмурился, сплюнул в воду, но ничего не ответил на это. Матросы закончили погрузку, отвязали швартовы и стали убирать сходни.
– Вы с ним знакомы? – поинтересовалась Аэнис.
Ровин отрицательно мотнул головой, и после недолгого молчания все-таки сдался:
– След у него был… На запястьях.
– Какой еще след?
– От кандалов, – нехотя признался бородач.
Аэнис умолкла, старательно припоминая встречу с Высшим в малейших подробностях, как вдруг рыжая захихикала.
Спутники удивленно на нее посмотрели, а она закатила глаза вверх:
– Я, несомненно, хороша собою, но что вы на меня уставились? Не туда глядите!
И, чтоб они уж точно не промахнулись, указала рукой чуть севернее причала.
Там, мастерски балансируя, перепрыгивал с крыши на крышу шестой Ходок, стремительно приближаясь к «Святой Элене». А за ним неслись четверо… Нет, пятеро противников с клинками наголо и недвусмысленными намерениями, отставая на какой-то десяток саженей. Вот его темно-серый, почти черный, плащ снова взметнулся вверх, словно крылья огромной птицы, и Темный, скатившись по краю черепицы, сиганул вниз.
