Проспект Валленштайн прямой широкой лентой уходил в сторону Центрального района, прямо на гору, давшую название молодому городу. Там света было несоизмеримо больше – холмистая местность сияла многочисленными лентами монорельсов, уличной иллюминацией, подсветкой особняков. На самой горе и вовсе сверкало буйство красок – сегодня там проходило сразу несколько крупных ивентов, в том числе международный конкурс певцов ртом. Там сейчас должен был быть его отец, обеспечивать охрану правопорядка – подумал Олег и заскрипел зубами.
Я по-прежнему находился в роли стороннего наблюдателя с ограниченным доступом – чувствуя эмоции и осознавая мысли паренька. Олег же размышлял о том, что вчера ночью у отца точно была не левая подработка: он сам сказал вечером, что попросили подмениться. Согласился отец с удовольствием, смена предстояла хорошая – патрулирование на Горе, синекура; знай сдерживай зевоту да любуйся с завистью на особняки администрации комиссариата и усадьбы аристо.
Раз смена числилась официальной – а не одна из постоянных полулегальных подработок в арабском гетто, значит погиб отец при исполнении. И патрульная служба не только возьмет на себя все затраты по организации похорон, но и до грядущего совершеннолетия будет перечислять Олегу пособие по утере кормильца. Сумма небольшая, всего двести кредитов в месяц, но этого хватит на оплату аренды квартиры здесь, в Восточном квартале. Переезжать в более неблагополучные районы желания у Олега не было совершенно – элементарно опасно для жизни и здоровья.
Справившись с эмоциями и горечью утраты, Олег начал прикидывать расходы. Аренда квартиры – сто шестьдесят кредитов в месяц. Обязательная оплата Сети – еще пятнадцать, плюс пятнадцать вирт. Остается десять кредитов, которых в месяц на еду никак не хватит, даже если питаться только порошковыми сублиматами. Десять кредитов в месяц даже на качественную воду не хватит.
До окончания обучения в Высшей школе образовательного центра оставалось пять полных месяцев. Один месяц обучения стоил триста пятьдесят кредитов, плюс еще пятьдесят на оплату обязательных дополнительных занятий. Сто пятьдесят кредитов – пять месяцев оплаты проезда. Минимум сотню на еду. Две тысячи двести пятьдесят кредитов. И заработать их он сейчас легальными способами не может. Вся его подработка в вирте – буст нубов на Арене – могла принести не больше пары сотен кредитов в месяц, и то если из капсулы не вылезать. А если не вылезать из вирта, то вниз поползет рейтинг социальной адаптации, что совершенно нежелательно до завершения обучения.
У отца были деньги. Много – Олег знал об этом. Но доступ к его счетам он может получить не раньше первого совершеннолетия – через полгода. А эти полгода надо как-то прожить.
Олег вздохнул, придя к неутешительному выводу – придется распродаваться. А также придется забыть про дополнительные занятия, доступ к обучающим сетям и занятия в тренажерном центре Охранного Корпуса по специальной программе. Еще раз прокрутив в уме варианты, Олег смирился с продажей накопленного за пять лет на Арене имущества. На два месяца поддержания необходимого минимума от привычной жизни хватит, а за это время он что-нибудь придумает.
Быстро, будто боясь передумать, Олег жестом активировал проекцию меню личного терминала. И тут же вздрогнул всем телом и шепотом выругался, вместо привычного меню увидев оповещение:
