Сбережения моего опекуна, кстати, со счета ушли на самом деле. Интересно, обращены в доход государства или списаны как «прочие расходы» в отчетной ведомости?
По дополненной легенде, именно из-за покупки новой личности, я в протекторат и вернулся. Якобы у меня после необдуманного приобретения не осталось денег на жизнь, а Герхард Мюллер, он же Хозяин, в нашем разговоре недвусмысленно намекнул на возможность дохода. Кроме этого, возвращение в протекторат имело и второе дно, условно вымышленное: горячее желание увидеться со Степой, который, как ни крути, кинул меня на серьезную сумму, выигранную на ставках.
Поэтому для всех я въезжал в протекторат как турист-инфантил, которых здесь любят, ценят и уважают. И доят, конечно же. А для узкого круга заинтересованных лиц – по типу Мюллера, как чудесным образом вырвавшийся из серьезной передряги счастливчик, который по собственной глупости оказался на мели и которому нужны деньги.
Причем нужны весьма и весьма – расходы для поддержания жизни в первом мире невелики лишь на взгляд родившегося в первом мире. Безусловный базовый доход мне никоим образом не полагался – потому что гражданство сменил недавно. Суммы же даже для простого обеспечения обычной жизни в любой стране Большой Четверки были велики. Разница между мирами совсем как дома – когда две бутылки пива в Швейцарии стоят больше, чем недельная заработная плата трудящегося на разборке кораблей в Бангладеше.
Личность Артура Волкова требовала неподъемных – для недавнего жителя протектората, денежных средств. Еще один реалистичный момент легенды в том, что якобы я обманчиво бездумно распорядился деньгами. Словно неожиданно получивший в наследство квартиру обыватель, а на вырученные от ее продажи деньги купивший машину премиум-класса. И только после покупки узнавший, что одна стоимость страховки автомобиля практически сопоставима с собственным годовым доходом.
Перед Мюллером должен был предстать весьма способный, но ограниченный в дальновидности юными годами парень, сумевший в невероятной ситуации схватить удачу за хвост. И не сумевший этой удачей грамотно распорядиться, глупо сливший все деньги на высокий, но неподъемный, как оказалось, статус.
Так что, несмотря на недавние обстоятельства, вынудившие меня покинуть протекторат, именно за реалистичность новой личности я был спокоен. И даже отдал должное ответственным сотрудникам – которые сумели столь хорошо залегендировать незапланированные изменения.
– Вы приехали, – сообщил приятный женский голос, когда такси остановилось у широкого крыльца гостиницы. Дверь открылась, и я вышел на улицу, щурясь от яркого утреннего солнышка.
Постоял немного, с интересом осматриваясь. Центральный район разительно отличался от остальных районов Высокого Града. Это был сеттльмент первого мира на территории бесправия.
Волынский протекторат расположился на бывшей территории Польши, и администрация в большинстве здесь состояла из поляков. При этом вокруг явно чувствовался британский стиль. Даже более того, все кварталы Центрального района были выстроены в английском неоклассическом стиле и назывались по именованию престижных районов Лондона – Найтсбридж, Челси, Белгравия, Ковент-Гарден.
Сверяя окружающее с памятью Олега и «вспоминая», вновь столкнулся с тем, что память парнишки, накладываясь на мой опыт, приводила к неожиданным выводам и новым знаниям.
