Динка со вздохом снова поднесла нож к ране, ощупывая твердое тело внутри раны и стараясь не обращать внимание на тихое ворчание Дайма. Наконец, она нащупала край, за который нож провалился в глубину раны. Дайм вздрогнул, но не издал ни звука. Динка углубила нож, а затем подковырнула инородный предмет в глубине раны. Из раны выскользнул деформированный металлический шарик, размером с перепелиное яичко. А следом за ним хлынула вязкая струя серо-зеленого гноя. Дайм откинул голову и часто задышал, по щекам его побежали слезы. Но, к своей чести, он вытерпел экзекуцию молча.
— Теперь все, — выдохнула Динка, промывая рану чистым концом повязки, смачивая его в речной воде. — Теперь должно затянуться.
Она порылась в мешке у своих ног, нашла белоснежные кружевные панталоны и без сожаления разорвала их, наложив на грудь и плечо Вожака новую повязку. Дайм поймал ее затылок здоровой рукой и притянул ее голову к себе, уткнувшись лбом в ее лоб.
— Какие у нас дальше планы? — спросила Динка, глядя в его золотистые глаза. Вожак вздохнул и отпустил ее.
— Скоро мы прибудем к предполагаемому «проклятому месту», — проговорил он. — Если там действительно ничего нет, как сказали тебе в деревне, то будем спускаться вниз по течению. Вдоль реки так или иначе должен встретиться город, где есть церковь, служители и святая книга. Там Хоегард сможет выяснить, где еще нам искать проход домой.
— А что будет, когда вы найдете его, этот проход? — с замиранием сердца спросила Динка.
Вожак удивленно посмотрел на нее, словно ее вопрос застал его врасплох.
— Вернемся в свой мир, конечно, — пояснил он все-таки то, что по его мнению не нуждалось в пояснениях.
— А я… Что будет со мной? — прошептала Динка, с тревогой вглядываясь в его желтые глаза.
— Мы вернемся в свой мир, — повторил Дайм, не понимая, о чем она тревожится. — Тебе там понравится. Наверняка ты все вспомнишь, как только там окажешься. Ведь это и твой мир тоже.
Дайм улыбнулся, видя с каким облегчением выдохнула Динка.
— А куда приводит река, если все время плыть по течению? На край света? — спросила Динка, успокоившись относительно своей судьбы и с любопытством оглянувшись по сторонам. Дайм неопределенно пожал плечами.
— Если все время плыть вниз по течению, то река впадает в море, — ответил вместо него Хоегард, продолжая ритмично наклоняться вперед и откидываться назад.
— В море… — протянула Динка. — Всегда мечтала побывать в море.
— А что ты знаешь о море? — снова послышался голос Хоегарда из-за спины Дайма.
Вожак сидел, откинувшись на лавку, запрокинув голову и прикрыв глаза. Ему по-прежнему было нехорошо. Надо бы уложить его поспать, но Шторос, после того, как ушла Динка, привольно раскинулся на дне лодки, сбросив одеяло. Он тоже был тяжело ранен и его будить не хотелось.
— К нам в деревню примерно раз в полгода приезжал торговец. Он привозил специи, заморские сладости и красивые ткани на продажу. А когда торги были окончены, он оставался ночевать в какой-нибудь избе и до утра рассказывал о своих путешествиях, — Динка прислонилась к ноге Вожака и прикрыла глаза, погружаясь в приятные воспоминания. — Он рассказывал про море. Оно синее-пресинее в ясную погоду. А во время шторма по нему ходят волны величиной с дом. И оно становится чернильно-черное.
— Хоегард, а ты был на море? — спросила она с любопытством.
— Нет, не довелось. Мы здесь только по суше перемещались. Даже по реке вот впервые двигаемся, — отозвался он. — Что еще рассказывал торговец?
