— Почему она до сих пор не затянулась? — спросила она озадаченно разглядывая очищенную рану. Огнестрельные раны выглядели гораздо хуже, чем рубленные или резанные. Динка невесело усмехнулась сама себе. В такой компании за короткий промежуток времени пришлось научиться разбираться в ранах. Хорошо хоть, на варрэнах они заживали быстрее, чем на людях.
— Ты была в отключке, потом спала, — неохотно ответил Тирсвад. — Сила кончилась, и опять нечем было залечить.
— Теперь-то заживет? — неуверенно спросила она, отрывая полу от своей и без того короткой рубашки и обматывая ей очищенную и посвежевшую рану. Вспомнилось ощущение струящейся сквозь пальцы силы и светящегося огонька в груди Штороса. Динка прикрыла глаза и попробовала повторить то же самое с коленом Тирсвада. Но увы, сейчас, как бы она ни старалась, опять никакой силы внутри себя она не чувствовала. Или чувствовала? А как же огонь, свернувшийся в груди? Динка мысленно потянулась к воображаемому котенку, но тут же отпрянула, обжегшись.
— Да, — улыбнулся вдруг Тирсвад. — Теперь все в порядке.
Динка задумчиво посмотрела на слегка подрагивающий напряженный член у самого ее лица, затем на порозовевшую физиономию вмиг смутившегося варрэна. Способ спрятаться от навязчивых мыслей приходил в голову один и тот же. Протянув руку, она нежно провела ладонью по члену от основания до головки и обратно.
Тирсвад шумно выдохнул, снова устремляя на Динку горящий взгляд.
— Только тихо, — предупредила Динка. — Мы не будем будить спящих.
Тирсвад кивнул.
— И про руль не забывай, — усмехнулась Динка, понимая, что это требование уже за гранью возможного.
Потянулась к члену губами, коснувшись головки легким поцелуем. А затем сразу погрузила его член на всю глубину своего рта. Она это делала второй раз. И оба раза это не казалось ей чем-то страшным. Хотя, если бы ей раньше сказали, что она будет такое делать… Да что там! Когда Шторос в первый раз поднес свой член к ее губам, она пришла в неописуемый ужас. Что же с ней произошло за последний месяц? Вывод напрашивался один — она тоже стала животным, одним из них.
И теперь такой вид взаимодействия доставлял ей настолько же интенсивное удовольствие, насколько раньше казался отвратительным. В тот раз со Шторосом, она, захваченная своими ощущениями от действий Хоегарда, почти ничего не запомнила, кроме пряного вкуса на языке и обжигающей струи в горле. Сейчас ее никто не отвлекал, и Динка предавалась своему занятию с полной самоотдачей. Сначала она попробовала взять его в рот как можно глубже, ощущая как он скользит по ее языку, лаская его чувствительную поверхность. Но поперхнулась и слегка отпрянула. После этого она уже осторожнее охватила губами только до середины, помогая себе рукой. Сжимая у себя во рту горячую пульсирующую плоть, она жадно посасывала его, чувствуя, как от губ и языка по всему телу разливается волна жара.
Тирсвад сдавлено заворчал, и его бедра напряглись. Динка, заметив это, выпустила член изо рта и посмотрела на варрэна. Он, вцепившись руками в скамейку и запрокинув голову, часто дышал открытым ртом, стараясь не издавать звуков. От этого зрелища Динка ощутила, как внизу живота томительно заныло. Она снова хотела близости! Несмотря на все, что произошло. Несмотря на то, что вчера они едва не погибли.
Удивительно, как эти мужчины на нее действовали. Она лишь взяла в рот возбужденный член Тирсвада, услышала его тихое сладострастное рычание, увидела его, едва сдерживающегося, чтобы не застонать от удовольствия, и снова изнывала от желания.
