— Дайм, я люблю тебя, — прошептала она только для черного варрэна.
— Динка, не смей сдаваться! — громом раздался в голове его голос. — Мы справимся. Прорвемся. Я убью всех тварей, только продержись еще немного!
— Шторос, я люблю тебя, — прошептала она рыжему, не обращая внимания на голос Дайма и не отвечая ему.
— Моя козочка, — отозвался Шторос. — Вот только не умирай пока, позволь мне сдохнуть первому.
— Тирсвад, я люблю тебя, — прошептала Динка своему самому юному мужчине.
— Динка… — выдохнул он, и ее окатило таким чувством обожания, что слова были не нужны.
— Хоегард, я люблю тебя, — шепнула она бурому варрэну, краем глаза отмечая, что он уже едва держится на трех лапах, пытаясь сбросить с четвертой намертво вцепившегося в нее руога. Из них всех Хоегард был наименее способен к ближнему бою. Как же хорошо он управлялся в мире людей с луком и арбалетом!
— Динка-Динка, — грустно ответил он ей. — Я люблю тебя больше жизни.
Первым в реку, пошатнувшись, шагнул Хоегард. Нить силы, связывающая их, ярко полыхнула силой. Обожгло всех пятерых. Руоги увидев, как строй варрэнов дрогнул, с еще большей яростью накинулись на оглушенных от боли противников.
— Хоегард! — завизжала Динка, едва удерживаясь, чтобы не упасть от жгучей боли, льющейся в нее через нити силы. Он не ответил, но пентаграмма держалась. Значит, он все еще жив.
Боль потихоньку отступала — сила уходила из контура, но куда? Сзади раздался душераздирающий вой. Динка быстро обернулась и увидела, что Шторос объят неконтролируемым огнем. Он полыхал, как факел, и через его тело в темное небо бил столб чистой неразбавленной силы. Сквозь свой поврежденный резервуар силы он выводил излишки ее из контура пентаграммы, сохраняя жизни всем остальным, включая стоящего по колено в воде Хоегарда. Даже бесстрашные руоги попятились от него, перекинувшись на остальных.
— Я в порядке, — запоздало отозвался Хоегард. — Шторос, ты как?
— Р-р-ры-ы-ы, — Шторос не мог облечь свои мысли в слова, боль, которую он испытывал, била сквозь мысленную связь всех. Но он держался. Динка и все остальные ощутили исходящую от него решимость. Он нашел-таки способ пожертвовать собой, чтобы спасти остальных, и все это почувствовали.
— Смещаемся в реку, не разрывая построения. Хоегард заходи глубже, Тирсвад в воду, Динка на острие атаки, — быстро сориентировался Вожак.
— Нет! Шторос! Он не выдержит, — мысленно закричала Динка, но нити силы уже пришли в движение, вынуждая ее отступать.
— Подчиняйся! — молнией пронзил ее приказ Дайма.
— Динка, подчинись, пожалуйста! — прозвучал в ее голове умоляющий голос Тирсвада. Динка вспомнила, как он рассказывал ей, что в экстремальной ситуации стая должна действовать как единый организм, и сделала шаг в нужную сторону, оказываясь окруженной руогами с трех сторон.
Звезда пентаграммы повернулась вокруг своей оси, отступая. Динка оказалась одна перед лицом полчищ врагов и принялась остервенело отбиваться. Руоги висели на ней, как пиявки, разрывая мышцы, высасывая кровь. Но она уже не чувствовала боли, сражаясь в последний раз в своей жизни. Шторос за спиной снова взвыл и столб света стал шире и ярче, освещая залитое кровью поле боя как днем. Это Тирсвад шагнул в воду.
— Хоегард и Тирсвад заходим глубже, я вхожу в воду, Динка шаг назад на уровень Штороса, — послышалась новая команда Вожака. И все синхронно шагнули еще назад. Пентаграмма опять повернулась вокруг своей оси, уже наполовину скрывшись в реке.
