И это он серьезно? Не улыбнется даже – неужели правда? Но пленника на костер? Что за инквизиция такая? Все-таки это шутка, наверное…
– Эх, что ж вы так… без пленных-то? – не удержавшись, с сарказмом бросил Родион.
– Ты сам видел, как готы сражались! Они ведь знают, что будет с пленными, поэтому никто не сдавался живым. Даже своих раненых прикончили.
– Молодцы, – мрачно усмехнулся Радик. – Что уж тут скажешь?
– Да, готы – славные воины, – вполне серьезно кивнул собеседник.
Пламя, прежде взлетавшее до самых небес, тем временем улеглось. Сразу вокруг сомкнулась тьма, а луна и звезды сделались словно ближе и ярче. При свете их можно было даже разглядеть выражение лиц собравшихся, у большинства почему-то благостное, чуть ли не веселое.
– Сейчас будет пир, – улыбнулся Истр. – Помянем павших, как следует. Эх, Радонега, сестрица моя… Теперь ты на небесах – заступница наша.
Родион ничего не сказал, лишь вздохнул. Радостное настроение Истра как-то плохо подходило человеку, потерявшему сегодня сестру и многих других родственников.
Тут же на траве расстелили холсты, расставили горшки с ухою и кашей, разложили хлеб, большие куски жареного мяса, которое полагалось есть руками, отрезая ножом понемногу. Не обошлось и без медовухи, но теперь гость проявлял осторожность и почти не пил, едва мочил губы, благо в темноте не видно.
Зато Истр… вот уж чудище мелкое! То говорил, не дозволено, а сам уже один рог выдул, за второй принялся. Конечно, Родион ему не отец и не мать. Отец – Доброгаст, а мать умерла вроде. Сама ли умерла? Или тоже убили?
– Ты чего пьешь-то? – Молодой человек ткнул приятеля локтем в бок. – Ведь говорил, что нельзя.
– На тризне можно, – отозвался парнишка. – То приятно павшим. И сестрице…
– Жаль сестру-то?
– Очень! – В глазах Истра блеснули слезы. – Я отомщу, клянусь всеми богами, отомщу этим мерзким готам! Мы все отомстим. И очень скоро. Ты, брат, с нами?
– С вами, а как же? – Родион поспешно спрятал усмешку: не хотелось обижать мальчишку в столь скорбный час. – И далеко эти готы живут?
– Далеко.
Вот и хорошо. Не бесконечен же этот заповедник гоблинов, выберется он когда-нибудь из заколдованного места!
– Пей, брат, поминай Негу… сестрицу… – Парнишка зашмыгал носом, но быстро овладел собой. – Доброгаст… Мы хотели поговорить с ним сегодня. Я, Хотобуд, Творимир, Доможир и прочие. И ты с нами. Сегодня поговорим, а завтра отправимся, чтобы до страды вернуться. А сейчас пляски будут.
Кроме плясок им заняться нечем!
– Истр, дружище, скажи-ка – а полиция когда приезжала?
Да только опоздал Родион с вопросами – парнишки уже рядом не было. Скинув рубаху и схватив копье, Истр вместе с другими парнями встал в круг возле костра, в который навий Влекумер подкинул дровишек. Как говорится – гори-гори ясно, чтобы не погасло!
– Зрите, сородичи: ветры буйные – внуки Стрибожьи реют во небе! – Факелом Влекумер указал вверх, куда поднимался густой черный дым. – Слава!
– Слава! – отозвались люди, простившись с ушедшими.
– Ладья Дивия над землей летит, птицы ирийские ей путь указуют! Слава!
– Слава!
– Зрит род небесный – родные боги и предки наши, честных потомков своих! Роду Всебогу Вседержителю Всесущему – слава!
– Слава!
– Роду небесному и предкам святым – слава!
– Слава!
– Роду земному и всем сородичам честным, по Прави живущим – слава! Дедам и прадедам, щурам и пращурам рода, старшим во роду нашем, во свет ирийский ушедшим – светлая память! Гой!
