И вот это как раз и надо выяснить.
– Ладно, – проговорила я, и девушка прям засияла, а я еле сдержалась, чтобы не покривиться – ну серьезно, девка не за парня переживает, а за то, чтобы шмотки свои забрать. – Вещи мы твои добудем, это не сложно.
Она спросила почему-то с надеждой:
– Что, слесарей все же придется?
Я покачала головой.
– Нет, слесарей не надо. Бирнан, выходи, помощь нужна.
Об пол цокнули когти, потом за звякали в сторону кухни, а когда громадный, с собаку размером ворон вошел, девица заверещала не своим голосом.
Бирнан терпеливо ждал, пока я успокою истеричку, насильно запихну ей в рот успокоительных трав и окурю релаксирующим дымом.
Когда спустя минут пять, эта Света, наконец, перестала вопить, как потерпевшая, каркуратор вспорхнул на стол прямо перед ней и наклонился, очень строго зыркнув.
– Это тебе надо др-рагоценности вынести? – спросил он с нажимом.
Девушка отпрянула, тараща глаза и нервно закивала, переводя взгляд с меня на ворона и обратно.
Я проговорила:
– Бирнан откроет тебе дверь изнутри, заберешь все, что твое. И не вздумай прихватить чужого, он проследит. Поняла?
Девушка икнула и быстро закивала. В том, что она чужого не утащит, я уверена – после такого представления вообще забудет о меркантильности и стяжательстве. Но все же придется перестраховаться – не надо мне, чтобы всякие проходимки знали, где находится мой дом.
Я попросила ворона, вновь поднимаясь из-за стола:
– Когда закончите, дашь ей…
– Да да-дам, – закончил за меня ворон. – Пыль забвения, все дела, всё по пр-ротоколу. Не пер-реживай. Нар-рожденная.
Затем соскочил со стола и с важным видом направился к выходу. Девица, как замороженная поплелась за ним, цепляясь за сумочку, как за последний оплот реальности. Эх, сколько раз я видела такой взгляд. Почти всем потом приходится в глаза пускать пыль забвения, не каждый способен жить с осознанием того, что мир куда больше, чем телефон с утра и интернет вместо ужина.
На выходе Бирнан обернулся.
– Имей ввиду, если это все затеял Асмодей, значит дело масштабное, – проговорил ворон.
– Догадываюсь.
– А ты что будешь делать? – спросил он.
– А я свяжусь с Асмодеем, – отозвалась я и едва за ними затворилась дверь, сыпанула в камин ямайский перец.
Из очага пыхнуло знатно. Искры рассыпались на металлическую пластину крупные и яркие, а жар вывалился совсем не уютный и вообще не домашний. Он всегда такой получается, когда огонь не совсем огонь, а как бы адское пламя.
Сосредоточившись на внутреннем чутье и таком же внутреннем зрении, я закрыла глаза и несколько минут настраивалась на нужный поток. Когда демоны или ангелы появляются сами, все просто – явился и здрасте, получите, распишитесь. А когда самой надо – настраивайся, лови каналы, потоки и всё в этом духе. Пришлось раз семь летать к знакомой яге в Тулуарский лес (куда вообще-то ведьмы Круга соваться не любят. Но я-то не ведьма Круга), пока освоила эти приемы.
И вот что-то зашевелилось в районе солнечного сплетения, потом из очага снова полыхнуло жаром, а в следующую секунду в кухне прозвучал низкий, обволакивающий голос:
– Соскучилась по мне?
Я открыла глаза.
Асмодей.
Как всегда с охмуряющей улыбкой в тридцать два ослепительных зуба, на черной футболке смайлик-чертенок, черные джинсы, волосы зачесаны назад, а у самого лба небольшие рога.
– Губозакаточную машинку купи, – отозвалась я. – Дело есть.
