– Вот всё-таки хорошо мы сейчас выпиваем, – продолжал художник. – По-человечески. Пьём вроде бы с утра, но ещё не пьяные. А настроение замечательное! Ты согласен?
– Согласен.
– Раньше так не получалось почему-то.
В клубе собралась компания Валериных друзей. Друзья были самые близкие.
Перед началом концерта все тепло пообнимались, выпили. Поздравить Валерия подходили люди и с других столов. Потом на сцену вышел Миттель.
– Дорогие друзья! – поднятием руки остановил он аплодисменты. – Я очень рад, что сегодня представилась возможность выступить здесь, на этой сцене, в клубе, где собираются настоящие ценители джаза.
Аплодисменты зазвучали вновь.
– Наша сегодняшняя программа, – продолжал саксофонист, – ориентирована на классические стандарты, вещи, которые всем вам прекрасно известны. Поэтому я предлагаю вам просто расслабиться, выпить пива или чего покрепче, откинуться на спинки кресел и погрузиться в чарующие звуки музыки. Но прежде чем начнётся концерт, я хочу поприветствовать моего давнего друга, знаменитого художника Валерия Федотова!
Вновь раздались аплодисменты.
– Валера! – помахал ему саксофонист. – Выйди, пожалуйста, на сцену.
Смущённый, но растроганный Валерий Ильич поднялся к музыкантам.
– У Валеры сегодня открылась выставка, – после объятий с художником объяснил зрителям Миттель. – Я на неё, к сожалению, сходить не смог, готовился к концерту, но завтра обязательно буду. Вам тоже советую. Валера – великий художник!
Начался концерт.
Мелодии были до боли знакомые, а потому после пары композиций слушать их стали невнимательно. Зазвучали приглушённые разговоры, зазвенели стаканы.
– А курить здесь можно? – спросил один из Валериных друзей.
– Нет, – покачала головой румынка. – Администрация запрещает. Музыкантам играть тяжело.
Администрация в лице человека средних лет в костюме присутствовала здесь же, за столом.
– Здесь курилка есть, – пояснил он всем. – Возле туалетов. Вон в той стороне.
Люди, по одному, по двое уже направляли туда свои стопы.
– Валера потому и хорош, – говорил крупный пузатый мужчина, – что он прямолинеен.
Валера добродушно улыбался.
– Это только идиоты считают его сложным и вычурным художником. Для меня он максимально прост и понятен. Рисует он, условно говоря, жопу – так именно так, какая она есть, жопа и получается. Фу, другие говорят, квадратная жопа, с кого это ты такую срисовал?
Все рассмеялись.
– Но не понимают они, – продолжал толстяк, – что такой жопа и должна быть у мастера авангарда.
– Что-то я не помню, – сказал Валера, – чтобы жопы рисовал.
– Было, было! – закивал толстяк. – У меня лично картина твоя хранится, которая так и называется: "Жопа".
– Да ну брось!
– Серьёзно тебе говорю.
– У тебя моя картина под названием "Жопа"?
– Да, у меня.
– Как она выглядит?
– Как я описывал. Квадратная, сексуальная такая жопенция, очень сильный эротический эффект производит. У меня всякий раз, когда я на неё смотрю, эрекция случается. Даже стыдно. Чёрт возьми, думаю, а вдруг это мужская жопа?
Новый взрыв смеха сопровождал эти слова. Старались, однако, смеяться потише – всё-таки шёл концерт.
– Не знай, не знай, – мотал головой Валера. – Что-то не помню я такую картину.
– Есть, уверяю тебя!
– Но это действительно картина? Красками написана?
– Нет, не красками. Карандашом.
– А-а, – мотнул головой Валера. – Так бы и говорил. Карандашный набросок!
– Ну, если хочешь, так это называй. А я разницу не провожу. Для меня всё картины.
