«Кажется, я начинаю трястись от всего, что связано с Айком. Точно, становлюсь параноиком», – раздраженно подумала Варя, встав лицом к елям и усилием воли подавив желание сбежать.
Солнце снова осветило задний двор, смыв лучами гнетущее впечатление.
«Видишь, ничего страшного, – успокоила себя Варя. – Просто старый хлам, бардак и некрашеный фасад. И древние деревья… Наверняка, они росли здесь до стройки, вот и все! Бабушка говорила, что вокруг деревни Рублево – очень старый лесной район, так что деревья тут были задолго до расширения Москвы. Вернусь домой – попью пустырника».
Варя сделала пару глубоких вдохов и выдохов и собралась уже уходить, в последний раз обведя ели взглядом ребенка, только что убедившегося, что под кроватью нет никаких монстров. И тут ели будто раздвинули лапник и поманили Варю едва заметной тропинкой. Девушка попыталась разглядеть ее, не сходя с места.
«Странно… Надежда Степановна сказала, что здесь давно никто не был… Любая тропинка должна была давно зарасти…»
Варя сделала робкий шаг.
«Не-е-е-т, только не говори, что ты туда пойдешь»! – возопил внутренний голос.
«А почему, собственно, нет? – парировала Варя. – Полдень. Двадцать первый век. Москва. И я уже взрослая! Что за глупые детские страхи?! Что со мной может случится, а, маленькая Вирджиния?»
Внутренний голос замолчал. Варя кивнула самой себе и уверенно пошла в сторону тропинки, вблизи оказавшейся все же не тропинкой, а естественным проходом между деревьями: никаких следов человеческого присутствия. Впрочем, может, когда-то давно здесь и была спонтанная тропа, по которой кто-то ходил: люди ли, звери ли – не понять. Хотя, встретив тут оленя, Варя бы не удивилась, уж больно нетронутым выглядел лес на этом большом участке, несмотря на близость города. Словно это не жилое здание потеснило дикий лес, а дикий лес постепенно поглощал дом со стороны заднего двора.
Варя миновала ряды темных елей и неожиданно вышла на небольшой участок без деревьев. Назвать его полянкой язык не поворачивался: уж больно маленький, но ели словно обтекали его стороной, образовывая непролазную чащу сразу за небольшим холмом, которым заканчивался этот пятачок вытопленного на открытом солнце снега. По обеим сторонам холма торчали голые стволы лиственных деревьев – кажется, осин. Девушка сделала несколько шагов вперед и заглянула за холм: за ним зияла глубокая дыра оврага, заполненная опавшими ветками, сухими листьями, иглами и прочим природным мусором, накопившимся тут за годы. Ничего сверхъестественного или хоть сколько-нибудь интересного вообще.
Варя еще немного постояла над оврагом, испытывая смесь облегчения и разочарования. Взгляд девушки блуждал по деревьям в надежде зацепиться хоть за что-то. Но пейзаж оставался по-зимнему скудным и скучным. Варя подняла глаза к небу. Солнышко то исчезало в тяжелых наползающих облаках, то снова появлялось. «Кажется, пора обратно, скоро будет снег. Наверняка, Айк вернулся, и общительная няня уже кормит его обедом и свежими сплетнями».
Солнышко вышло из-за уплотнившихся туч, в последний раз перед приближающейся непогодой освещая деревья. Взор Вари скользнул по осинам вокруг оврага, словно прощаясь, и вдруг зацепился за странный блик в развилине ствола. Варя подошла ближе. Ствол был обернут почерневшей от времени и от того слившейся с корой цепью. На одном из звеньев, застряв в развилке между стволом и веткой, висела маленькая табличка из желтого металла в форме сердца. Варя аккуратно подцепила ее ногтем, чтобы вытащить. Табличка перевернулась, и девушка увидела потертую гравировку, которую никак не могла прочесть. Варю охватило жгучее любопытство, гораздо сильнее прочих зарождающихся чувств. «Странно… это похоже на… медальон?»
