Ну а если говорить об «Осеннем марафоне», то просто чудо, что Андрей оставил меня в живых. Мне казалось, что в этом фильме все время должна быть музыка, и именно такую задачу я поставил перед композитором. Потому что там драматургия такая: все время мы ощущаем неустроенность жизни этого несчастного Бузыкина, которого все тащат в свою сторону, и он ничего не успевает, и все это переходит из эпизода в эпизод под бесконечную музыкальную тему. Андрей, получив такой заказ, безропотно написал полтора часа музыки. Но в процессе монтажа я стал убирать, убирать, убирать музыку – и в конце концов она осталась только на начальных и заключительных титрах и в середине. Когда на премьере в Доме кино Андрей впервые фильм посмотрел, то, конечно, пришел в ужас. Он же проделал огромную работу, а я так ужасно с его музыкой поступил…
Не знаю даже, чем бы кончилась эта история, если бы все присутствовавшие на премьере не кинулись к нему после просмотра с выражением восторга. Его начали обнимать, поздравлять – какая потрясающая музыка! Так оно и было на самом деле. Потом под эту музыку по телевидению шел «Прогноз погоды», что вообще считалось верхом признания.
Через тридцать лет отмечали в Сочи на «Кинотавре» юбилей «Осеннего марафона». Приехали Андрей, Галя Волчек. Снова показали тот фильм. Он посмотрел и сказал:
– Гия, вот теперь я понял – ты правильно сделал, что не поставил всю музыку. Все эти тридцать лет я тебя поносил на чем свет стоит за то, что ты так поступил. А сейчас совершенно с тобой согласен.
А. Петров и Г. Данелия. 1970-е
Андрей знает, с кем имеет дело. Когда мы на фильме «Совсем пропащий» записывали музыку, он дал ее не на одной пленке, а сделал «разведенку». Иными словами, он на разных пленках записал разные группы инструментов. Я слушаю музыку и говорю монтажеру:
– Что-то мне труба в этом месте не нравится.
Она – чик-чик и убрала. Все звучит, а трубы нету. Спрашиваю: а можно трубу в другое место поставить? Поставили трубу в другое место. И когда Андрей пришел послушать, что получилось, он спросил:
– А эту музыку кто писал?
– Ты писал.
– Ничего подобного, я этого не писал.
Тогда я стал ему доказывать: это все твое, только что-то мы сделали громче, что-то убрали, что-то перенесли. А все дело в том, что, как сам Андрей сказал, композитор смотрит не глазами, а ушами. И отсюда проистекают все особенности его восприятия фильма.
Случилась у нас с Андреем и одна итальянская встреча. Студия «Чинечитта» пригласила меня снимать фильм, в котором главную роль должен был играть Альберто Сорди. Сценарий начал писать Родольфо Сонего, потом за это дело взялся Чезаре Дзаваттини, да и я довольно-таки долго писал, но в какой-то момент мне стало ясно, что вряд ли что-то получится. Ибо что бы я ни сделал, моментально появлялся Сорди, который инспектировал нашу работу, и говорил, что ему все это не нравится. Поняв, что ничего хорошего не будет, я сказал, что не могу писать сценарий, поскольку здесь нет людей, с которыми я обычно советуюсь. Меня спросили, а кого именно я хотел бы вызвать? Я назвал три фамилии: Евгений Леонов, Андрей Петров и Виктория Токарева. Мне сказали: «Нет проблем! Если они согласны, мы их вызовем». И действительно, через две недели прилетела делегация из Советского Союза во главе с генеральным директором «Мосфильма» Николаем Трофимовичем Сизовым. И был в делегации только Андрей Петров, потому что других не нашли. Андрей спрашивает:
