– Я тоже не думаю, что он под британцами, но сейчас, – она замерла: Бабский обернулся, завертел головой, видно, почувствовав за собой слежку.
– Чувствую, он ставит экран. Понял, что за ним наблюдают. Немного волнуется… – тихо передавала мне Бондарева результаты ментальной диагностики.
Алексей Давыдович спешно убрал эйхос в карман и направился к выходу на Гэп-роуд.
Я не спешил пойти за ним, просто провожал его взглядом.
– Что будем делать? Решения принимаешь ты, Александр Петрович, но мое мнение от него нужно избавиться. Причем срочно, – Наташа, нахмурившись, смотрела на меня.
– Кровожадная ты барышня, – я усмехнулся, не уверенный, что в сказанных словах баронесса подразумевала оборвать жизнь нашего засранца.
– Ты меня неправильно понял. Я бы вышла на связь с нашей агентурой и передала его им, – пояснила штабс-капитан. – У тебя же есть контакты? А у них наверняка есть кому с ним поработать. И вообще, ну зачем, зачем ты его взял?!
Я не стал ей в очередной раз пояснять логику своего решения, тем более не хотелось вскрывать некоторые детали. Ведь у меня были подозрения, что и Бондарева была в том странном списке полковника Бердского неспроста. Я даже думал, что между Бабским и Наташей имеется какая-то пока неочевидная связь. Связь очень странная, смысл которой я пока не мог определить, но нечто таинственное и тихое, подсказывало, что так вполне может быть. А то, что Бабский представляет для нас слишком большую угрозу… Это лишь опасения Натальи Петровны. Наташа пока не догадывается, как могу решить эту проблему.
– Наташенька, а ты как специалист своего дела можешь прижать его ментально и вытряхнуть из него истину? – полюбопытствовал я, зная, что методы академической школы все же слишком слабоваты в сравнении с моим «Гарад Тар Ом Хаур» – то есть «Инквизитором». Этой магией я воспользуюсь, быть может даже сегодня – решу по приезду на квартиру. И уже потом, в случае если виконт Бабский, корчась от крайне неприятных ощущений, начнет вспоминать нечто такое, что подразумевает предательство и действия во вред Российской Империи, то я передам его нашей агентуре вместе с вытряхнутыми из него сведеньями. Ведь выжать эту информацию вряд ли кто сумеет лучше, чем я посредством «Инквизитора».
– Не забывай, что он тоже менталист и менталист неплохой. Если ты дашь мне свою силу, то я его легко пробью. Только далеко не факт, что из него удастся вытянуть важную для нас информацию, – сказала она, направляясь за мной к выходу.
– Наташ, позволь, напомню тебе, что говорил раньше: будь проще. И расслабься. Ничего скверного не случилось. С Бабским мы легко разберемся. Обещаю, – я остановился, взяв ее руку, с улыбкой разглядывая ее лицо, глаза: зеленые, как две морских капельки с черными точками зрачков, пронзавших меня. – У тебя глаза очень красивые, – сказал я.
– Глаза? Боги! Ты еще мальчишка! Совсем юнец! Ну как могли тебе доверить эту операцию?! – вспыхнула она. – Ты хотя бы можешь сейчас верно расставить приоритеты?! У нас в группе, вероятно, предатель! А ты – глаза!
– Я же пообещал, что проблему с Бабским решу. Скорее всего прямо сегодня. Знаешь как решу? – полушепотом спросил я.
Она растерялась, пожала плечами. А я легко обвил ее талию рукой и поцеловал в губы, коротко, но очень чувственно.
– Корнет!.. – теперь эти безумно красивые глаза метали молнии. – Ты ненормальный!
Я почувствовал сильную ментальную атаку. Наверное, другой бы сейчас на моем месте упал на пол, схватившись за голову, но я рассмеялся и успокаивающе произнес:
