Кстати, Ольга Борисовна долго не продержалась в своем строгом упрямстве. Я не знаю как, но Элизабет смогла ее очаровать, и вечеру второго дня в Крыму княгиня вынесла свой вердикт:
– Ладно, Елецкий, я согласна. По-хорошему, мне стоило бы еще повредничать и взять с тебя обещание насчет шри-ланкийской экспедиции, но я не хочу, чтобы из-за моих с тобой споров страдала Элизабет. Я ее уважаю и в самом деле не против видеть с тобой. Без сомнений, Стрельцова намного лучше Ленской и уже тем более этой менталистики, – княгиня даже не пожелала произносить имя Бондаревой. – Пусть Лиза займет место второй жены, и на этом, надеюсь, ты успокоишься насчет других женщин. Я допускаю, что они у тебя по-прежнему будут, но пусть твое внимание к ним станет намного меньше. И еще раз повторю: Стрельцова может занять место второй жены только при соблюдении двух моих прежних условий! Не ранее, чем через год после нашего с тобой брака и у тебя с ней появится ребенок не раньше, чем родится наш сын! – напомнила Ковалевская то, что для нее стало принципиально важным. – Я обговорила это с Элизабет – она полностью согласна и даже обещала влиять на тебя так, чтобы ты меньше думал о других. Так что, считай, Елизавета Борисовна теперь моя союзница.
– Оль, спасибо! – слова благодарности громко вырвались из меня. На эмоциях мне хотелось снова сказать, что я ее люблю, но я это говорил вчера и сегодня так часто, что боялся обесценить эти важные слова. – Как складываются твои отношения с Нурхамом? – полюбопытствовал я.
Со прошедшего вечера, после того как мы с Бабским вместе просканировав ментальное тело хоррага, пришли к выводу, что Нурхам Хоргем Райси безопасен для друзей, я позволил Ковалевской забавляться с древним духом. Для Ольги это стало не только интересным развлечением, но и продолжением давнего увлечения, превратившегося в ее профессию. Вы правильно меня поняли: в древнем духе Ольга Борисовна увидела то самое занимательное, что прежде находила в экспериментах со своими домашними роботами.
– Саш, дела великолепно! Как раз хотела тебе кое-что показать, – сказала она и достала флакон из розового хрусталя, отягощавший ее карман. – Даже подумать не могла, что такое возможно и это будет так интересно! Я бы его взяла в Пермь, но ты же будешь против. И я решила, что лучше пока не показывать хоррага нашим из института. Даже самому Белкину пока не стоит. Нурхам… Ты не представляешь, как с нашим джином интересно! Это тебе не шалости с логическими блоками на птичьих мозгах. Это!.. – она выдернула плотно притертую пробку и запахло египетскими духами, которые любила моя мама. – Невероятно широкая база для отработки логических схем! Потрясающие когнитивные особенности! – продолжила Ковалевская и распорядилась: – Нурхам, появись! Появись в том виде, который мне больше всего нравится!
Раздалось шипение, сопровождавшееся громким потрескиванием. Из горлышка сосуда вырвалась струя фиолетово-серого дыма. Она сформировалась в облако, затем в человеческую фигуру, покачивающуюся посреди рубки «Эвереста». Еще миг и эта человеческая фигура превратилась в существо, очень похожее на меня самого. Стой лишь разницей, что вместо ноги у моего двойника отсутствовали, переходя в туманную субстанцию. Одет наш джин был примерно так, как представляли их сказители древних мифов и художники в Семицарствии.
– Слушаю и повинуюсь, прекраснейшая из земных дев! – произнес хорраг и, сложив руки на груди, низко поклонился Ковалевской.
