– Давай без божественного. Только строго, по делу. А то у меня нервы слабые – могу наделать беды, – Элиз сжала рукоять остробоя, хотя стрелять не собиралась – просто он придавал ей уверенности.
– Конечно, конечно, добрая госпожа. Я только по делу, – он повернулся, провожая взглядом полотера. На рукаве служебной формы индейца мелькнула нашивка службы доставки багажа воздушного порта. – Слышал, тебя постигла беда: надо в Гамбург, а билетов совсем нет. Могу помочь.
С этого момента ацтек заинтересовал Элизабет, и она даже сделала шаг к нему:
– Ну-ка подробнее, – англичанка даже нахмурилась, опасаясь спугнуть удачу.
– Мне жалко людей, которые не могут улететь. Вижу их расстройство возле кассы, и мое сердце плачет. Великий бог Кетцалькоатль говорит мне: помоги им и тогда Небо поможет тебе, – продолжил ацтек к неудовольствию баронессы снова ударившись в религиозные бредни. – Этим несчастным людям я предлагаю добрую услугу. Билет дать не могу, но могу провести через багажное отделение на виману. У тебя не будет своего места в пассажирских салонах, но ты сможешь провести время в баре или в комнате для курящих и долететь до Гамбурга.
– Хорошо, – сдержанно произнесла миссис Барнс, хотя то, что обещал ей индеец было не просто хорошо, а очень-очень хорошо. Это вмиг решало все ее проблемы с бегством из Коварного Альбиона. – За такую добрую услугу сколько денег сказал тебе брать Кетцалькоатль?
– Всего семьмот фунтов, – с блаженной улыбкой произнес ацтек.
Названая сумма была намного больше стоимости билета первым классом, но если для человека имел значение день вылета, а билетов в кассе не осталось, то неудивительно, что многие соглашались и на такие условия. Тем более Элизабет – она бы с радостью отдала и тысячу семьсот.
– Мне нужны гарантии, что я не буду обманута, – сказала она, не выражая радости и внимательнее приглядываясь к черноволосому парню, пытаясь понять, нет ли в его предложении какого-то подвоха.
– Совершенные гарантии! Гарантии от самого бога! Дай мне всего 100 фунтов сейчас, а остальные уже после того, как я провожу на виману, – растопыренной пятерней индеец закинул назад свои длинные, падающие на лицо волосы.
– Я дам тебе на вимане все 700 и еще 50 сверху, если все на самом деле пройдет хорошо, – решила Элизабет, подумав, что все сказанное ацтеком, может быть уловкой, чтобы заработать 100 фунтов.
– Жаль, добрая женщина, но так нельзя. Эти 100 фунтов мне надо передать другому человеку, чтобы у нас все получилось. Он берет деньги сразу или отказывается помогать, – парень сделал несчастное лицо.
– Черт с тобой, – Элизабет расстегнула сумочку, но прежде, чем открыть ее, сказала: – Отвернись! – лишь потом она достала кошелек и приготовила стофунтовую купюру.
– Очень хорошо, добрая женщина. Великий бог Кетцалькоатль любит вас, – он бережно взял банкноту из пальцев миссис Барнс и на ее вопросительный взгляд ответил так: – Идем я покажу место, где мы встретимся. Рядом со мной не надо идти. Отставай от меня на двадцать шагов – если нас увидят вместе раньше времени, это может стать подозрительным. В подъемнике со мной не надо разговаривать.
Элизабет выждала, когда индеец отдалится и пошла за ним. На подъемнике они добрались до посадочных площадок. Здесь ацтек свернул к галерее и уже выйдя на нее, жестом подозвал англичанку и, когда она подошла, указал пальцем на второй проход к большой трехпалубной вимане.
