– Вам придется пройти, – он положил локти на стол. – Быстрее допивайте кофе и идемте.
– Обязательно. Обязательно пойдем. Только если вы сможете встать, – Элизабет нажала на спусковую скобу, и «Steel Truth ST-12» вздрогнул в ее руке.
Несколько раз вздрогнул и клетчатый. Из груди его вырвался хрип, не слишком различимый на фоне ритмичной музыки. В последние мгновения жизни клетчатый даже, пытался встать, но сделать это он мог бы только вместе с диваном – пять дротиков пригвоздили его к деревянной, обшитой кожей, спинке.
Миссис Барнс неторопливо встала, опустила край шляпы убитого так, чтобы казалось будто он спит. Затем взяла сумки и подойдя к официанту сказала:
– Я сейчас сдам вещи в багаж и вернусь. Мое кофе не убирайте. И не беспокойте моего приятеля – пусть немного вздремнет. Он очень устал с дороги.
Глава 4. Сложности внешнего вида
Связанный пилот Козельского завозился, что-то промычал в кляп.
– Ни звука! – негромко и сурово произнес я, не прекращая следить в иллюминатор из комнаты отдыха.
Козельский с сопровождающими остановился шагах в десяти от раскрытого люка, насколько я мог оценить из расположение из узкого иллюминатора в гостевой комнате. Хотя князь и его сопровождающие были рядом, наблюдать за ними с этого ракурса было сложно. Сам факт, что вся эта банда остановилась, а не прошла прямиком в виману, вселял надежды, что летят не все. Князь что-то говорил внизу, давал какие-то указания – до меня долетали лишь обрывки фраз. Прошла еще минута-другая и кто-то вошел в «Эльзу», затем скрипнули ступени – вошел еще кто-то и, кажется, еще. Некоторые из стоявших внизу, теперь начали возвращаться по дорожке к особняку.
– Тихон! – раздался голос Козельского из тамбура, вероятно звавшего своего пилота.
Я поспешил нажать кнопки на пульте, закрывая люк и давая вимане дистанционную команду на взлет. «Эльза» вздрогнула и оторвалась от земли.
– Тихон! – в этот раз голос князя прозвучал громче, требовательнее.
Я понял, что настало время моего выхода, иначе сам Григорий Юрьевич или кто-то из его гостей схватится за эйхос и расстроит все мои планы. По обычаю я активировал в левую руку «Лепестки Виолы», в правую кинетику, и подключил шаблон «Усы Тигра» – давно я им не пользовался за ненадобностью. Сейчас пришел тот самый случай, когда важна быстрота моих реакций, умение предугадать каждое движение противника.
Беззвучно сходя по ступеням, я почти спустился на первую палубу, когда князь выкрикнул имя пилота с особым раздражением и ругательством. Сделав еще два шага, я выглянул из-за угла и теперь смог оценить происходящее в рубке: Сам глава Ведомства Имперского Порядка стоял ко мне спиной, чуть дальше его, заслоняя правый иллюминатор находился тот, которого маг называл Дмитриевичем. Здесь же был тот самый маг, имя и отчество которого Семен Алексеевич, и стоял он какой-то растерянный слева от князя. Как интересно легли карты судьбы: два моих утренних знакомых и Козельский. Больше никого. Ведь я готовился к худшему, гораздо худшему. Даже как-то скучно. Я покосился на приоткрытую дверь в санузел, думая, что может быть кто-то зашел туда, но там никого не было.
– Григорий Юрьевич, ваш Тихон не сможет ответить и виману не поведет. Считайте, что я ему отгул дал, – сказал я, входя в рубку и стараясь отслеживать движения сразу всех троих.
Недоуменные лица двух гостей князя меня интересовали мало, а вот с физиономией главы Ведомства Имперского Порядка за один миг произошли удивительные метаморфозы. Менялось не только выражение его глаз, но и даже цвет его огромного мясистого носа. Челюсть Григория Юрьевича задергалась в попытке произнести что-то, наконец ему это удалось:
