Василек. Часть вторая. «ОНО» - страница 4

– Слушайте, -внезапно воскликнул Опер Главка. – У меня возникла еще более безумная мысль!

– Блин, нет, у нас, итак, есть чем заниматься?! Помимо этой «мокрухи» почти каждый день что-то в районе происходит, – возмутился Фаррух.

– Обозначь, -поддержал Иваныч.

– Сотовый телефон. Возможно, у преступника с собой был телефон. Снимем массив с телекоммуникационной вышки по месту пропаж Даши, снимем такой же массив в точке, где нашли тело и сведем вместе оба списка. Вдруг будет совпадение?!

– Ты с ума сошел?! Знаешь, сколько будет номеров? -ужаснулся Фаррух.

– Знаю. Но точки находятся очень далеко друг от друга. У нас всего три оператора связи. Один-основной, местный, областной. Остальные-Московские. Не очень популярны. Зоны покрытия у них еще не очень. Попросим аналитику самих операторов. Вам то ничего делать не придется. А вдруг выстрелит?!

– Почему нет?!, -поддержал Иваныч. – Только ты ж должен понимать, что нужно получить решение суда?

– Я думаю по такому резонансному делу решение дадут. Тем более мы сначала никаких установочных данных просить не будем. Только после выявления совпадения. Пока просто по запросу попросим выделить массив номеров в двух точках и выявить совпадение.

– Логично. Завтра готовь запросы и езжай.

[1] Нож со складывающимся лезвием.

Сводка преступлений за прошедшие сутки не искрила новизной и позитивом. Где-то совершено разбойное нападение, где-то грабежи и кражи. Область не отличалась от других особым разгулом преступности, но и не была в числе спокойных регионов. «Ленинский район. В ночь с 5 на 6 в контейнере, расположенном у дома №79 по улице Коминтерна, обнаружен труп новорожденного младенца мужского пола, с признаками насильственной смерти. На место происшествия выезжали…, с места преступления изъято.... Проводятся оперативно-разыскные мероприятия по установлению лица, совершившего преступление», – дочитал Опер Главка. «А как правильно? Разыскные или розыскные?! Всю службу писали – розыскные. Это было верно. Правила русского языка. Так учили. Всех оперов учили. Потом пришла директива из МВД, в которой была поставлена задача изменить правописание слова и, во всех нормативных документах, с этого дня, указывать это слово через букву «А». МВД требовало четкого выполнения своих директив. Проверяющим строго предписывалось обращать внимание на правописание слова, и, при выявлении нарушения, жестко карать, с использованием всего механизма дисциплинарных взысканий. Понеслось. Если проверяющий ничего существенного «напроверять» не смог, он, как заправский учитель русского языка, брал красную пасту и поднимал дела у оперов, куда вносил яркие поправки, не забыв отразить недостатки в справку. После проведения служебной проверки, в Москву шел итоговый документ по результатам выезда в командировки, в котором указывалось на повсеместное нарушение оперуполномоченными проверяемого отдела, требований Директивы МВД за номером…. Именно Директивы, а не правописания. Хотите недостатки – пожалуйста. Директивы из МВД не читают, требования не соблюдают. Негодяи, одним словом».

Трупы младенцев были не частым, но и не редким случаем в милицейской службе. Опер вспомнил свое суточное дежурство. Давно. Когда еще сам работал в районном отделе милиции. Трескучей зимой, ночью, в дежурку пришел БОМЖ. Самый типичный. С огромной нечёсаной бородой, в которой застряли крошки и табак, взлохмаченными волосами, немытый и пахнущий дюже неприятно. БОМЖ долго стучал в окно первого этажа и что-то невнятно говорил. Сонный дежурный никак не мог разобрать слова и пытался избавиться от визитера. Заводить его в помещение, а может и в камеру, очень не хотелось. БОМЖ был настойчив и не отходил от окна, продолжая молотить одной рукой по стеклу. Вторая была чем-то занята. Милиционеру это надоело, и он отправил помощника разобраться с гостем, снабдив напарника хорошей резиновой палкой. Помощник тоже сначала не разобрался в причинах визита и с ходу рубанул специальным средством по пьянице. БОМЖ, видимо, находившийся в состоянии крайнего опьянения, так как стоял на крыльце в мороз в одной майке, успел повернуться и принял удар по спине, но только охнул и уже помощнику объяснил причину своего появления. Причина была укутана в ворох одежды и прижата свободной рукой к груди. Это оказался новорожденный младенец. БОМЖа завели в отдел. Вызвали «скорую» и опера. Медики приехали быстро. Младенец оказался живой, слегка переохлаждённый, но живой. БОМЖ так и держал ребенка на руках пока не передал врачам. Уже в кабинете, одев свой свитер, куртку и шапку, залив во внутрь себя – спиртное, выданное опером, БОМЖ смог прийти в себя и дать пояснения. Как всегда, в ночное время он обходил свою территорию в поисках бутылок, припасов, металла и всего более-менее ценного, которое можно было обнаружить в уличных урнах и придомовых мусорных контейнерах. Все городские территории строго разделены между этим контингентом, поэтому Степан Демьяныч (так звали БОМЖа) шел четко по своему маршруту. Проверив урны по Тихому шоссе, свернул к общежитиям на улице Дружбы. Там располагалась хорошая контейнерная площадка, на которой были установлены 6 баков. Поиски были не долги. Ему что-то послышалось. Что именно он не смог объяснить, но, бросив ворошить начатый контейнер, перешел к соседнему и стал осторожно разгребать мусор. Под мешком, в одеяльце, лежало тело младенца. Почему Демьяныч понял, что ребенок живой-он не смог сказать. Сняв куртку, свитер и шапку, обернув тело в теплый ворох и прижав к своей груди, он побежал в сторону райотдела. О чем он думал? Какие чувства его толкнули на этот поступок- Степан не сказал. Только б донести. И он донес. БОМЖа отогрели, еще напоили и накормили, дождались следователя прокуратуры и поехали на осмотр контейнера. Дальше начался длительный процесс поиска человека, избавившегося от ребенка. Подняли и проверили списки беременных, состоящих на учете, маловероятно, но возможно. Начали проверки неблагополучных семей и притонов. Учитывая близость общежития, шерстить поехали комнаты и учащихся. Подозреваемую нашли. Не сразу, но нашли. Потребовалась неделя. Она оказалась учащейся техникума, отличница и первая по учебе на курсе. Долго «колоть