Я только руками развела от изумления. Мы не виделись всего-то часа четыре. и такая перемена! Душой чувствую, что-то произошло с ним…
С этими мыслями я вошла в лифт и поднялась на свой этаж.
Милка радостно тёрлась о мои ноги и громко мяукала.
– Всё мяв да мяв, – проворчала я, – лучше бы по-человечески сказала, чего хочешь…
И, забыв о сказанном, пошла на кухню, вытаскивая из сумочки конверт. Внутри были всё те же деньги, договор с моим кровавым отпечатком и маленькая бумажка, выпавшая случайно вслед за договором.
– Ого, а этого не было… – я потянулась за ней. – Откуда она здесь?
На небольшом клочке было написано:
«У меня проблемы. Вернусь через три дня. На работу не опаздывай. Обо мне ни с кем не говори. Попробуй спрятать от Еленки свои мысли обо мне. Это очень важно! На крайний случай используй свою силу. Для всех я в отгулах, даже для Сёвы… Вернусь… если вернусь… потом всё объясню. Иван.
P. S. Что бы ни случилось, помни: ты уникальная и очень хорошая. По крайней мере, для меня…»
Я прижала записку к груди и с тревогой посмотрела на Милку, которая сидела рядом на столе и смотрела на меня.
– Я так и знала… Ой, Ваня, Ваня! Во что же ты вляпался?
Я снова перечитала записку и улыбнулась. Я для него очень хорошая… Это, конечно, не признание в любви, но в дружбе – это точно.
– Куда её теперь деть? – я оглядела кухню. – Оставлять просто так нельзя…
– Сжечь, – мяукнуло рядом белое облачко.
Я неудачно повернулась и с изумлением в глазах грохнулась на пол вместе с табуретом.
– Милка, это ты сказала?
– Я, – мяукнула кошка, – сама так хотела, чтобы я по-человечески говорила.
И она принялась как ни в чём не бывало вылизывать свою лапу.
Я подняла табурет и села.
– Значит, думаешь, сжечь записку? – мне отчего-то было жаль эту бумажку.
– Найдут, – мурлыкнула Милка.
– И то верно, – вздохнула я, стараясь всё запомнить, что там написано. Потом включила газ на плите и понесла бумагу к огню.
Когда от неё остался лишь пепел, я, повернув вентиль, с грустью пошаркала в комнату.
– Пакетик, – раздалось за спиной.
Я чуть не споткнулась:
– Ты теперь мне покою не дашь, – констатировала я, возвращаясь к холодильнику, – держи свой вискас.
И, уже уходя, бросила через плечо:
– Приятного аппетита…
– Спасибо, – ответила вежливая кошка.
Я хмыкнула. Ещё неделю назад, да что там неделю, три дня, мне бы кто сказал, что кошка моя мне спасибо скажет, я бы покрутила у виска пальцем… Что ж мне так не везёт!? Все люди как люди! А я – маг… Влипла по самые уши!
Открыв ноутбук, я погрузилась в пучину интернета, пытаясь отыскать хоть какую-то информацию про ЛюПарНас.
Нашёлся Монпарнас в Париже, жилой комплекс в Москве «Парнас» и фирма «Парнас» по производству мясопродуктов. Тупик…
Неизвестная организация под названием НПО «ЛюПарНас» нигде не зарегистрирована.
– Адрес! – хлопнула я себя по лбу и схватила договор. – Так, где у нас тут реквизиты организации? А, вот!
И начала в «Яндекс.Карты» вбивать: г. Москва, Проектируемый проезд 4062, д. 23 с. 4061.
Браузер покрутил колечко и выдал точку на территории старого завода. И, судя по панораме, за забором с проходной ничего и не было. Сплошные заброшенные цеха.
Я на всякий случай посмотрела маршрут проезда и закрыла крышку ноутбука, в задумчивости постукивая коготками по нему.
Секретность высшей категории. Я вспомнила Егоровну и улыбнулась.
– Сплошная секреция получается…
Милка гоняла по столу ручку, пока я сидела за ноутом, но стоило мне отвернуться, как тут же начала тереться о мою руку и тихо мурчать. Я на автомате гладила её и смотрела в одну точку. Чем я могу помочь Ивану, если ничего не понимаю в своей новой жизни? Что он там писал? Потерпеть три дня? Это я могу, но при условии, что он вернётся. Не опоздать на работу? Я взяла будильник и ещё раз проверила, всё выставлено, как надо. Буду спать вполуха.
