– Не могло же мне всё это присниться? – проговорила я вслух и, закрыв ноутбук, пошла в ванную.
Ну и ладно, главное, что я всё помню. В голове так и вертелись эти два детских стишка.
«Не смотри в глаза напрасно,
Это может быть опасно», – повторяла я, чистя зубы.
«У души есть тоже уши,
Только ты её не слушай,
Пусть закроются глаза,
А в ушах гремит гроза…» – вспоминала, когда пила кофе.
Первый мой путь в ЛюПарНас показался очень долгим и неприятным. Топать пешком от метро пару километров вдоль убогого серого забора – то ещё удовольствие. Завидев издалека заветную проходную, я с облегчением вздохнула. Нашла наконец-то.
Соня по-прежнему спал на своём посту и не обратил на меня внимания. Даже не букнул, как вчера, хотя я всё-таки обернулась на него, проходя через проходную. И даже волк не повернулся, а я, как дурочка, радостно крикнула ему:
– Здрасти…
Меня ещё смущало то обстоятельство, что на работу от метро я бежала одна. Совсем то есть! И ведь не опаздывала, а кроме меня в 8 часов 55 минут в стеклянные двери здания не входил никто.
Егоровна, скучая на стуле возле лифта, радостно поднялась мне навстречу:
– Гляди-ка, вовремя пришла! Ай, молодчина! Ну, поехали, довезу до инкубатора!
Я вбежала в лифт и украдкой разглядывала свою спутницу. Было в ней что-то такое, что можно было сразу понять: это не человек. Вернее, не обычный человек. И смотрела не по-человечески и одевалась не по-современному, опять же, платочек этот беленький… А вот интересно!
– Скажите, Настасья Егоровна, а вы всегда тут при лифте или домой уходите после работы?
Я внимательно вглядывалась в её реакцию. Было заметно, как она загрустила:
– Всегда тут, деточка. Нельзя мне никуда уходить. Тут мой дом и есть…
Она произнесла это, не глядя мне в глаза, и тут же встрепенулась:
– А тебе это зачем?
Я пожала плечами:
– Да так, любопытно…
– Ты поменьше вопросы давай, – зашептала Егоровна, – тут таких шибко не любят…
И уже более громко добавила:
– Пятьдесят второй! Инкубатор налево!
Я уже бежала по коридору, когда она крикнула мне вслед как-то по-родственному:
– Хорошего дня, девочка…
Я улыбнулась ей и помахала рукой, открывая дверь инкубатора.
И тут же вспомнила про свои стишки заговорные. Отыскав Елену глазами, кивнула и стала пробираться к ней.
– Доброе утро, Василиса! – улыбнулась Леночка и кивнула в кресло. – Рабочее место вас уже ждёт. Продолжим?
И она долгим взглядом впилась в моё лицо. А я, подавшись к ней и широко открыв глаз, начала мысленно читать заговорные стихи, стараясь совсем не думать про Ивана и его записку.
«Не смотри в глаза напрасно, это может быть опасно», – продумала я и моргнула. Елена как смотрела на меня, так и смотрела. Ровным счётом ничего не изменилось. Я даже расстроилась. Неужели я ошиблась? Не может быть! Должно было сработать!
– Ошиблась в чём? – заинтересованно произнесла наставница и прищурилась, словно стараясь залезть ко мне в голову и прочитать мысли.
Я от отчаяния запаниковала. Взгляд Леночки был такой острый и проникающий, что я отшатнулась и зашептала вслух:
– Не смотри в глаза напрасно, это может быть опасно…
Лена моргнула и посмотрела на свои руки.
– Так о чём мы вчера говорили? – задумчиво произнесла она, не поднимая глаз.
А я возликовала. Получилось-таки! Всего-то надо было произнести заговор вслух! Хоть и шёпотом.
– О моей кошке, – напомнила я, а сама впилась в неё глазами и снова зашептала:
