– Не завезут ли рыбари меня на его остров?
– Отчего не завезут? Скажи им, пусть к ладье лодчонку привяжут, сам к нему догребешь, без посторонних ушей и глаз.
Князь глянул на старца и головой покачал.
– Тебя бы в царскую Думу.
– Да у нас тоже Дума! – улыбнулся Первуша. – Мы в починке на самом порожке Царствия Небесного, нельзя не раздуматься.
Не с пустыми руками отправился Василий Иванович рыбку ловить. Подарил мужикам бочонок двойного вина, лодочку тоже загрузил припасами.
Ветер дул с берега. Рыбаки поставили парус, ладья ходко шла, шлепая днищем о покладистые, попутные волны.
На князя рыбаки глядели улыбчиво, видно, слышали историю о бедной вдове.
– Что ловите-то? – спросил Василий Иванович. – Карпов да карасей?
– Давненько ты у нас не был, господин! – сказал хозяин ладьи рыбак Стахей. – Позабыл. У нас тут селедочка водится. Такая жирная да вкусная, морю на зависть.
– Я помню, мы карпов ловили.
– Карпы у нас тоже знаменитые. Бессон Окоемов прошлой осенью прадедушку добыл. Чешуи были с ладонь. Верно ведь, Бессон?
Рыжий, с ласковыми глазами мужичок согласно кивнул.
– Сколько же потянул? – спросил Василий Иванович.
– Шибко тяжелый был! А взвешивать – не пришлось. Отпустил я рыбу. Пусть наплодит себе под стать.
– Мудрые вы люди! – похвалил князь и показал на пушистую зеленую дымку лиственниц впереди. – Не остров ли?
– Остров, Василий Иванович!
– Поближе подойдем, я на лодке на остров высажусь, поутру заберите меня.
– А ушица?! – огорчился Стахей. – Окоемов будет варить. Его ушица – янтарю чета.
– С нашей рыбки глаза прытки! – закивал Бессон Окоемов.
– Будь по-вашему, – согласился Василий Иванович. – Заберете меня, как солнце на закат пойдет. Не забудете, где меня оставили?
– Мы по нашему озеру с закрытыми глазами ходим! – сказал Стахей обидчиво.
– Да это я уж так! Знаю, вы рыбари знаменитые! – поспешил задобрить Стахея Василий Иванович. – А скажи, как Агия найти?
– Остров с версту да с треть версты поперек. Хоромы Агия – землянка, не сразу увидишь. – Стахей почесал в засылке. – Мы тебя, князь, у брусничника высадим. Пойдешь через брусничник и гляди, чтоб лиственницы были от тебя справа. Потом орешник пойдет. Шибко густой, да ты не страшись. Пройдешь орешник, увидишь черную сосну. Молния ударила. Подходи к сосне и гляди по солнцу. Будут три круглых холма. В третьем и есть Агиево жилище.
5
Рассказывал Стахей долго, а нашел Василий Иванович лежбище отшельника за четверть часа. Еще ведь две сумы на себе нес.
Агий складывал поленницу под навесом. На пришельца поглядел из-под руки. Роста огромного. Голова – белая, борода черная, отросла ниже пояса. Глаза черны под черными бровями…
«А ведь я знал, как его настоящее имя!» – подумал Василий Иванович.
– Не князь ли? – спросил Агий глухим, как из-под земли, голосом.
– Я сын Ивана Андреевича.
– Должно быть, старший… Василий Иванович.
– Василий Иванович и есть. Благослови, батюшка.
Отшельник издали перекрестил, но сказал твердо:
– Я не батюшка и даже не инок. Архимандрит Лука – я в Шартомском монастыре на послушании был – не благословил. – И удивился: – Сколько ты припер на себе.
– Не всякий же день у тебя гости…
– Гостей не люблю.
– Не в гости я, Агий! За молитвой твоей пришел, за напутствием. На службу скоро, а батюшку моего Бог взял. Ты ведь знаешь.
– Знаю, – сказал Агий. – А пришел ты, князь, все же напрасно. Нет благодати в моей молитве. Три года к Господу взываю безответно. Грешник я, князь. Сатане службу служил.
