И в тот момент, когда я почти пришла к выводу, что меня сейчас заведут в лес и просто грохнут, чтобы избавиться от обузы, мы вышли на ровную дорогу, которая тоже была усыпана гравием, но выглядела ухоженной, чистой и вела в огромный, огороженный белым забором двор. Даже не двор. Это целое поле.
Сочная зеленая трава была пострижена так ровно и аккуратно, будто еще вчера здесь играли в футбол мирового масштаба. Вдалеке было слышно ржание коней, а дорога, по которой мы шли, заканчивалась широкими воротами, по обе стороны от которых располагались ангары, где, похоже, держали лошадей.
- Ты в этом будешь убирать? – спросил Банзар, скептически оглядев меня с ног до головы.
- А ты видишь, что я с собой сменку принесла? – развела я руками.
- Не вижу. Но сапоги могла бы прихватить с собой.
- Ну, извините. Не знала, что у вас здесь дресс-код, - выронила я иронично и пошла следом за Банзаром в конюшню, которая находилась по правую сторону от ворот.
Нас встретил коренастый мужчина с лысинкой, который от души пожал руку Банзару и оценивающе посмотрел на меня.
- Эт ты с кем, Банзар, пришёл? – сальная улыбка застыла в уголках мужчины с неряшливой щетиной.
- Петрович нанял себе новую помощницу. Ввожу в курс дела.
- А я думал, ты свою из города привёз. Ну, если Петрович, то давайте, проходите, в дела входите, - кивнул он в сторону высоких ворот конюшни, а сам пошёл дальше по своим делам.
С дуновением легкого ветерка из конюшни донеслась вонь. Стало понятно, что долго я там не смогу находиться, потому что долго не дышать я не умею.
И снова с опаской я последовала за Банзаром. Я не боялась места, я боялась лошадей. Они хоть и казались мне милыми и красивыми, но только тогда, когда я вижу их на экране ноута или телевизора, или рисую сама. С настоящими живыми лошадьми мне дело иметь еще не приходилось. Разве что пару раз видела в городском сквере, но там были унылые пони, которые за пятьсот рублей делали пару унылых кругов. Наверное, из-за жалости к ним я ни разу на них так и не покаталась.
А когда мы вошли в конюшню, Банзар, легким взмахом руки, развернул разгуливающих там без привязи коней гулять обратно на поле, где резвились их собраться. Закрыл ворота, включил свет и вручил мне лопату.
- Надень, всё-таки, сапоги, Василиса, - посмотрел он укоризненно на мои белые кроссовки. – Там в конце, за последним стойлом есть несколько пар. Выбери подходящие, надень и приходи. Перчатки и тележку я тебе подкачу.
- Там чьи-то сапоги?
- Чьи-то. Давно стоят, никто не забирает.
- Тогда я точно не буду их надевать. Это негигиенично. Вдруг грибок или еще чего… - поморщилась я брезгливо.
От вони, которая уже буквально въедалась не только в одежду, но уже в кожу, кружилась голова.
- Ну, - вздохнул Банзар. – Если эти кроссовки одноразовые и тебе их не жалко, можешь и в них дерьмо покидать.
Вручил мне лопату, новые резиновые перчатки, которые были еще в упаковке, а затем подкатил и тележку, дав короткую инструкцию о том, что и как нужно делать поэтапно.
- Какой… кошмар, - едва дышала я, соскребая огромную кучу конского дерьма с пола. Хорошо, что он не… жидкое. Приходилось периодически утыкаться носом в сторону своей подмышки, чтобы хоть немного вдохнуть запах своего дезодоранта.
- Это ты ещё коровье дерьмо не убирала. Там такие жидкие шевяки, что ты больше по полу размажешь, чем на лопату соберешь. А здесь, как говорит Петрович: бери на лопату побольше, кидай подальше и отдыхай пока летит, - спокойствию и отсутствию брезгливости у Банзара можно было только завидовать. – А насчёт запаха не парься. Сейчас пройдет еще минут пять, и ты перестанешь его чувствовать.
