Если бы вы приехали сюда, как и я, в 2001 г., то увидели бы возведенное у подножия этого холма вдоль тротуара длинное одноэтажное временное здание. В нем размещалась выставка, подробно освещавшая ужасные страдания городских жителей в ходе ирано-иракской войны – долгой борьбы, которая началась с нападения на Иран, санкционированного Хусейном в 1980 г., и закончилась, когда аятолла Хомейни неохотно подписался под соглашением о прекращении огня, приравняв свои действия к «принятию яда». По сообщению «Нью-Йорк таймс», окончательный обмен военнопленными произошел только 17 марта 2003 г. – лишь за шесть дней до следующей катастрофы нападения на Хусейна «коалиции добровольцев». Представьте себе ощущения бывших пленных, освобожденных после столь многих лет жестокого заключения, которым сразу же пришлось столкнуться с американской доктриной «Шок и трепет».
Хотя Шуш так и не был взят иракскими вооруженными силами, в какой-то момент он оказался чуть более чем в 3 км от линии фронта этого жестокого конфликта, который, казалось, повторял самые бесчеловечные крайности войны в Европе в 1914–1918 гг.: окопная война, штыковые атаки, самоубийственные штурмы и беспринципное использование одной стороной конфликта химического оружия. К этому добавились новые гротескные особенности: атаки Ирана «людская волна» и использование им в качестве мучеников юных добровольцев – живых минных тральщиков. Было более миллиона человеческих жертв; десятки тысяч гражданских лиц получили ранения.
Иранской культуре присуще прославление священного мученичества. На выставке, расположенной на главной улице Шуша, сохранился один из оборонительных окопов, вырытых в то время, когда существовал страх того, что город падет под натиском сил Саддама. В 2001 г. в нем все еще можно было увидеть множество обломков, оставшихся после прямых попаданий артиллерийских снарядов, смятую стальную каску, изорванный и запятнанный кровью ботинок, покореженную и погнутую скорострельную винтовку. Невыразимо потрясающие фотографии погибших в Шуше напомнили западным туристам о культурных различиях, касающихся того, какие ужасы можно демонстрировать публично. Выставки, имевшие целью воскресить в памяти реальности Первой мировой войны в Лондонском Имперском военном музее, потрясают, но не могут сравниться с ужасами, представленными в Шуше изображениями страшного кровопролития, которое происходило здесь чуть более десяти лет назад. У выхода можно было прочитать о том, как Саддам пытался завоевать провинции Хузестан, Илам и Керманшах, чтобы включить их в свою нечестивую империю; как Иран мужественно оказывал сопротивление, а затем взял реванш, успешно нанося сильные военные удары по Ираку до тех пор, пока из соображений гуманности не было милостиво заключено соглашение о прекращении огня под эгидой ООН.
Если бы вы, как и я, вернулись из этого древнего города на вершине большого холма, то не смогли бы не вспомнить длинный рассказ о его истории (был представлен на большом облупленном щите рядом с билетной кассой у входа на выставку) с подробным изложением попыток царей эламского города Сузы управлять городами-государствами и царствами Месопотамии. Там даже перечислялись артефакты, унесенные в качестве добычи эламскими налетчиками, включая знаменитую стелу, на которой был выбит свод законов Хаммурапи, – ее нашли при раскопках в Сузах современные европейские археологи. Конец борьбе за власть был положен самым драматическим образом, когда город был разрушен ассирийским императором Ашшурбанипалом в VII в. до н. э.
