Оборвав величавый жест, я поморщился и картинно прижал руку ко лбу. Затем потянулся, схватил воображаемый кубок и жадно приложился. Барат не выдержал и прыснул от смеха. Толкнув Йолташа в бок, громко прошептал: «Наместник-то надрался намедни! Вот башкой и мается!» — Дядька Остах показал ученику кулак, а Кайхур, поддерживая наставника, строго тявкнул.
— Запомните, мои юные ученики! — вещал я. — Цивилизованного человека от дикаря отличает одежда! — я воздел перед собой палец и удивленно на него уставился.
— Посмотрите на меня, — и я обвел себя изящным взмахом ладони. — Сколько людей трудилось, чтобы соткать эту чудесную, невесомую ткань! Сколько умелых мастеров прикладывали все свои умения, чтобы пошить из этой ткани великолепную тунику! А какие ловкие мастерицы корпели над тонкой вышивкой? Сколько богатства и красоты в сиянии золотых нитей!
— И! — я вновь поднял палец перед собой, но икнул и опять приложился к невидимому кубку. Теперь не выдержал уже Пелеп, и захихикал, но получил подзатыльник от наставника и примолк.
— А теперь посмотрите на него, — я небрежно махнул рукой в сторону, словно отгоняя наглую муху. — В чем тут искусство — сшить из целого куска кожи эту безрукавку? Или сапоги? А какие бесформенные ужасные шаровары! Вы видели где-нибудь когда-нибудь, чтобы достойный муж носил штаны? — отставив в сторону кубок, я подался вперед всем телом и требовательно посмотрел на зрителей, грозно сопя.
Те оторопели от моего напора. Я тем временем вскочил с импровизированного ложа, отбежал в сторону и поклонился в сторону отсутствующего наместника. Теперь я изображал самого себя.
— Что же поделать, сиятельнейший, если у нас в горах без штанов нельзя? Без штанов бубенчики на морозе мигом в ледышки превратятся! — нарочито сделав свой голос писклявым, чуть не плача пропищал я.
Теперь смеялись уже все. Дядька Остах вытирал слезы из глаз, а Кайхур и вовсе завыл от восторга, задрав голову. За стеной послышался ответный вой Хинды.
Перед самым сном, когда я уже лежал в кровати, ко мне подсел Остах и спросил:
— Как наместник принял шутку? Не осерчал?
Я пожал плечами.
— Посмеялся немного. Шутка ему понравилась, — улыбнулся я. — А вот на выходе меня Элса поймала. Вот она-то была далека от веселья.
— Да? — встревожился наставник. — И чего она от тебя хотела?
— А она не от меня хотела, а от тебя, — я хитро улыбнулся дядьке.
— О как?! — удивился он. — От меня?
— Она интересовалась торговыми делами с Вликом, начальником госпиталя, и Алвином, колесником.
— Вот проныра! Клешню омара ей в... А ты что?
— А я что? — хмыкнул я. — Ответил, что я теперь имперский гость. Сказал, что наставник выправил важную бумагу, и я теперь могу спокойно торговать разными товарами. Так что жди приглашения от Элсы, дядька.
— Отбрешусь, — махнул рукой Остах. — Главное, чтобы к тебе больше не приставала.
— Ага-а-а, — зевая, протянул я и перевернулся на бок, устраивая ладонь под щеку.
— А твой комендант, Хак Стурр, хитрый жук. И толковый учитель… — задумчиво сказал дядька, присаживаясь на кровать и стягивая безрукавку.
— Чего это вдруг? — удивился я.
— Вот видишь, и ты не понял. Он неспроста в первый же день между вами соревнования затеял. Сразу и увидел, кто из вас кто. Кто вожак, а кто ведомый. Кто посообразительней, кто каким оружием владеет, кто гордый, кто хитрый, кто задира, кто молчун.
— Все равно он гад, — сонно протянул я. — Булгуню ни за что ни про что наказал…
