Больница им. Среднего уха
Весна, опасно-раскованная, внедряясь в кровь, кричала: «Можно всё!»
Надоел холод, замкнутость, темнота. Хочется свободы, веселья и света. Солнца хочется. В музыкальном сопровождении весенних звуков приходит любовь с легкостью надежд и одежд одновременно.
А Ленка… Что Ленка? На трудовой вахте в «среднющей» больнице имени Среднего уха. Дежурство с шести до шести. Хирургическое отделение. Ответственная рутина. Выходной. Пока все спокойно, пристроилась за столом почитать к экзаменам «про конечности». Но весна! А Ленка – молодая и жаждущая любви, жизни, всего-всего. Поэтому нельзя контриться на конечностях или даже на внутренних органах. Короче, в столе еще одна книга «про…». Нет, нет, не подумайте. Верхняя – не для вида, просто, когда глаза начинают слипаться, а в голове «прыгают косточки стопы», только тогда открывается ящик с книгой «про…». Душа, молодость, чувства погружаются в эту драматическую историю драматической любви. В ответственный, тяжелый, решающий момент слезы подступают, а иногда их не удержать, и они капают, почему-то не на «драму», а на «кости», оставляя загадочно-непонятные следы.
Больничную жизнь не остановишь ни выходными, ни праздниками. Люди лечатся, выздоравливают или, наоборот, умирают, невзирая на суточно-календарное состояние. Живут в больнице с большим желанием и понятной жаждой.
Во! Грузин. С раннего утра катает ходунок по коридору туда-сюда-обратно, туда-сюда-обратно. Проходя мимо медсестры, из сутулого и пожилого превращается в горного козла тире орла среднего полета с очень гордой осанкой и амбициями выше горы Казбек на целых двадцать сантиметров.
– Лена, Лэночка, цветок гор. Приходи на рынок, увидишь, кто такой Гоги, сразу влюбишься. – Рукой изобразил чечеточку, душой пропел: – Где мои семнадцать лет…
Действительно, на рынке Гоги был фигурой, если и не великой, то очень-очень значимой. Через него шло практически все. В связи с этим сложилась ситуация, подложившая под Гогу для начала «банановую кожуру». Хлоп! И вот он пациент ортопедии-хирургии. Радуйся, спасибо скажи, могли и порешить с последующими венками, речами, слезами горя и радости. В конце концов, с оркестром и почестями. Повезло. Голеностоп подлечит и вернется к исполнению своих прямых и очень запутанных обязанностей. Выведет на суперчистую рыночную воду любителей «банановой кожуры». И тогда посмотрим, кто кого.
Только Леночка переключилась с «костей» на «драму», шум-тара-рам в конце коридора произошел. Двое молодых с легкими переломами, полученными в бою с «плохими», расположили вполне законно табуреточку напротив закрытого по выходным буфета. Разложили газетку с закуской типа классик: килька пряного посола и два яйца вкрутую. К рόзливу хотели приступать, тут дефект Касатон (язва нелеченая с отягощающими психику последствиями) приставать начал, шуметь:
– Вы на каком основании?! По какому праву закуску на лицо главного партийно-государственного деятеля шмякнули?! Килькой на ордена-медали капать?! В психушку! Без суда и следствия! Диагноз на лице… налицо, – слегка запнулся, но выправился язвоблюститель.
Парни быстро сообразили, ведь они в основном по «мордам», а тут же «лицо» инкриминируют. Запереть могут по политике, а они лояльны, даже в запое с обостренным похмельным синдромом лояльны. Свои они.
