В юности впечатлений и переживаний у всех было предостаточно.
А сколько было страсти и любви!
Но в противовес эмоциям у юных поэтов ощущался дефицит опыта и разума тоже. Для любимой в омут с головой? – запросто!
Помню, на наивно-возвышенный вопрос моей девушки:
– А ты можешь написать мне стихотворение? —
тут же тветил:
– Конечно! Нет проблем!
Да и правда, не звезду же она с неба просила достать, а десяток строк зарифмовать. Но нехитрое, как мне казалось, дело оказалось не таким уж простым.
Свое первое в жизни посвящение, я писал четыре часа. И хотя в нем просматривается подражание классикам, мне за него и сейчас особо не стыдно:
Так почему же я, не писчая душа,
Взял в руки то перо и ту бумагу?
Быть может показать свою отвагу?..
Да, – это ведь отвага для меня,
Тем более, что я пишу о той,
Кого бы смог назвать своей мечтой…
Но я не назову, и потому лишь,
Давным-давно уже как девушке одной,
Сказал в влюбленный юноша хмурясь,
Всю жизнь готов идти за той мечтой!
Но кто же ты?
Злой или добрый гений?
Неписаный закон не давший обойти,
Что о любви напишет каждый смертный,
Влюбившийся до двадцати.
И я пишу…
Получив от дамы сердца комплимент с недоверием что это написал я, продолжил. Однако вскоре остыл к этой писанине и долго не вспоминал об этом увлечении. А самые первые творения уничтожил.
Так я в 20 лет и сошел с дистанции. Получилось, это спонтанно и без особых раздумий. Возможно даже очень вовремя – вполне мог стать заштатным стихоплетом.
Но впоследствии об уничтоженных стихах пожалел и и в дальнейшем всех предостерегал от таких шагов.
Они пригодились бы мне для переосмысления и анализа поэтического роста. И потом, не было жизненного опыта, не было мастерства, но чувства-то были… те, что уже не вернешь…
В дальнейшем вся моя любовная лирика имела ностальгический налет осмысленности, хотя и чувства из далекого прошлого еще проскальзывали:
Заумные слова слетают с твоих губ
Непринужденно и интеллигентно,
В сравнении с тобой, конечно же, я груб,
Хотя когда молчу – не так заметно.
Ты высоко берешь, в том не моя вина,
Мне за тобой, конечно, не угнаться;
Что нам не по пути, ты видишь и сама
И говоришь, что надо нам расстаться.
Слова ушли в песок, вернее, в сеновал,
Ты поняла, что все слова впустую,
Для нас тот сеновал был словно бы вокзал,
Где встреч и расставаний поцелуи.
Где ты теперь?
Где я?
Судьба нас развела,
Друг друга мы давно уж потеряли,
И только утонувшие слова
Остались в том далеком сеновале.
С появлением житейских забот у людей нарастает дефицит времени. Происходит естественный «отсев» пишущих от безделья. Другие, столкнувшись с непониманием окружающих тоже сходит с дистанции. В юные годы повышенной амбициозности особенно тяжело переносятся обиды.
Возвращаются единицы. В основном те в которых божий дар все же не смешивается с яичницей или омлетом жизни. Я тоже чуть было не смешал.
Позже понял, что мир огромен и воспринимать его можно по не обязательно через любовные порывы. Для этого надо было стать в какой-то мере циником:
Твоей руки, похоже, не добьюсь,
Ведь птица ты высокого полёта…
Когда поймаешь богача и идиота,
В твои любовники, пожалуй, запишусь.
В творчестве многое зависит от настроения и стечения обстоятельств. А еще постоянной готовности самого автора поймать самый нужный момент порыв Вдохновения. Лишь только с ним появляется неповторимый и образный взгляд на окружающий мир.
У каждого времени есть свои особенности подвигающие к творчеству. Неизменными и проверенными остаются
