Вдохновленная Хаосом - страница 18

– Что ты делаешь?

– Тш-ш, – он приставил к моим губам уже испачканный палец.

На столе стояла размоченная глина, Уильям опустил в нее руку, затем вынул и долго разглядывал, прежде чем обхватить этой же ладонью мою шею.

От прохладной жидкой субстанции с губ сорвался рваный вздох.

– Если бы я мог… – наклонившись, он приблизился к моим губам, а ладонью провел по ключицам. – Если бы умел придавать глине форму так, как это делаешь ты, я бы изобразил тебя. Само совершенство.

Прикосновение его губ было прекрасным, хоть и лживым обещанием. Соблазнительной ловушкой, в которую я с радостью положила голову, понимая, что рано или поздно капкан захлопнется. Но в тот миг я была рада обмануться, заткнуть внутренний голос с его чертовыми советами и ответить на поцелуй профессора со всей страстью, на какую только была способна.

Все закрутилось с такой бешеной скоростью, что я не сразу осознала, в какой момент мы уже оказались на полу, по пути сбив со стола глину и остатки воды. Понимание пришло лишь когда футболка промокла насквозь, остужая адски разгоряченную кожу, а ладонь наткнулась на прохладу глины. Я инстинктивно сжала ее в кулак и потянулась к Уиллу, зарываясь перепачканными пальцами в его светлые локоны. Срывая с его губ, которые лишь на миг оторвались от меня, легкий стон удовольствия.

Я перестала понимать, где мы находились, кем являлись и какая пропасть зияла между нами. Все, о чем могла думать: прикосновения Уилла, дыхание Уилла, тяжесть тела Уилла.

Уилл, Уилл, Уилл… Казалось, иные мысли просто вылетели из головы, оставив место одному единственному слову.

В воздухе повис запах мокрой глины, вперемешку с ароматом яблока и корицы, будто пропитавшим самого Уильяма. Я потянула за ворот его рубашки, опустилась ниже, лихорадочно пытаясь поскорее расстегнуть пуговицы, избавить нас от преград, мешавших единению тел.

Уильям усмехнулся на мое нетерпение и сам снял рубашку, а следом стянул и мою футболку, отбросив ее в сторону. За ней же последовал и лифчик. Пронизывающий холод теперь уже влажного бетонного пола резко контрастировал с обжигающим взглядом профессора. Он буквально впивался в меня, разя невесомым прикосновением, посылая восхитительную волну мурашек до самых кончиков пальцев.

Ладонью я коснулась его крепкой груди, провела вниз, очерчивая рельефный пресс, и поддела пальцем край ремня, чуть вопросительно вскинув бровь. Мысленно бросая Уильяму вызов. Опустив взгляд, он заметил светлую дорожку – следы от глины, – на которую ранее будто и вовсе не обращал внимания, будучи целиком поглощенным моментом. Дразнящая улыбка тронула уголки его губ, когда рукой он дотянулся до мягкого комка глины рядом с перевернутым контейнером. Дыхание участилось, пока я наблюдала, как он, соединив ладони, размазывал ее по коже, будто надевая перчатки. А затем резко опустил их мне на талию, срывая с губ хриплый вздох.

Я слегка выгнула спину, когда профессор принялся вести ладонями вверх, к груди. Его прикосновения были наполнены одновременно нежностью и вожделением. Прикрыв глаза, я ощущала, как прохладная жидкая субстанция покрывала кожу тонким слоем – глина стала свидетелем нашей страсти, запечатлев невысказанную историю чувств. С каждым прикосновением хотелось ощутить Уилла еще ближе, жестче, глубже. Исследуя мои изгибы перепачканными глиной руками, он будто ваял собственную скульптуру, наполняя ее моей сущностью. Открыв глаза, я поймала его внимательный взгляд и на миг представила себя ценным произведением искусства, достойным восхищения.