. Иногда из него невозможно вытянуть и слова. И тогда именно мне больше всего хочется записывать за ним, потому что его молчание полнее и ценнее всех слов на земле. А иногда, едва разворошив костёр его души, его невозможно остановить, и кажется, что все плотины мира прорвало разом. И Сирша говорит дни напролёт, пока нашим дорогам не придётся разойтись – что рано или поздно всегда происходит. И, уходя, он никогда не прощается, хотя ни он, ни я, расставаясь, не можем надеяться, что встретимся снова когда-нибудь. Сирша – жутко забавный, но никогда не хочется смеяться над ним. Глядя на него, кажется, что он напряжённо и неотступно играет какую-то очень сложную и важную роль, но, именно приглядевшись как следует, можно понять, что он не играет вообще. Это Небом, кажется, возложена на него какая-то важная и ответственная роль, о которой он сам, скорее всего, не знает. Но, встретив его на дороге, тебе хочется улыбнуться этому человеку, пусть даже у тебя не всё ладно и кошки скребут на душе. Встретив его, тебе непременно захочется не упустить его, и ты пойдёшь его провожать до первого решительного
поворота. Встретив его, тебе непременно захочется рассказать ему всё. И, начиная разговор, ты поведёшь его так, будто бы вы уже знакомы всю жизнь. И, что бы ты ни сказал, – он не перебьёт. А когда ты закончишь рассказ, никогда не полезет с советом или поучением. Пока ты не попросишь. А ты попросишь, попросишь обязательно. Потому что не сможешь вынести блеска этих глаз, что пронизывают твою душу, бродят по её лугам и согревают её своим светом. Сирша – отчаянный драчун, но он никогда не дерётся. Он отлично танцует. Но он предпочитает танцевать без свидетелей. Помню, я спросила когда-то: «Как ты думаешь, Сирша, для чего человеку даны ноги?» Его ответ мне казался очевидным, но мой собеседник, вопреки моим ожиданиям, глубоко задумался. «Наверное, для того чтобы танцевать
26», – наконец ответил он без тени сомнения. Также Сирша прекрасно поёт, но считает себя никчёмным певцом. Единственное, с чем он может согласиться, – это с тем, что он сносный Друг. У него нет ни начала, ни конца. Он неуязвим – потому что Любовь уязвить невозможно. Глядя на Сиршу, ты никогда не узнаешь, сколько ему лет. И, глядя на него, ты непременно подумаешь, что он бессмертен. Господи, пусть это будет правдой! Хотя бы один-единственный раз сделай исключение для этого человека! Из разговоров с Сиршей начинаешь понимать, насколько мир велик и прекрасен и как бесправны, незаконны и оскорбительны все наши сетования и слёзы перед лицом той Великой Радости, что дарована нам Богом. Рядом с Сиршей перестаёшь думать о смерти и бояться её, потому что тебя наполняет неизъяснимая уверенность, что ничто не конечно, а когда твоё тело уснёт и дух отлетит от него прочь, «ты» останешься, потому что Сирша сохранит тебя в своём сердце. Во всей полноте. И вместе с ним ты будешь ходить по дорогам этого мира до скончания дней. Я не знаю ни одного человека, кто бы также встречал Сиршу, но я знаю, что все, кто встречался ему на пути, кем бы они ни были и какую бы веру ни исповедовали, поминают Сиршу в своих молитвах и молят своих богов ниспослать ему долгих лет. Именно Сиршу мы бы все попросили спасти в первую очередь. Все. Я знаю это. Даже те, что не видели его. Потому что нет ничего правдивее ирландской пословицы:
