Командир партизанского отряда подполковник Гуренко предупреждает толпу, если что – либо подобное будет повторяться и впредь, то на следующие выходные домой никого отпускать не будем. В последующие дни обстановка более-менее нормализуется.
Мне в обязанности, кроме всего прочего, мое начальство вменило и контроль за качеством питания партизанского состава и, соответственно, за санитарным состоянием всех продовольственных объектов, поэтому я в столовой и на продскладе частый гость. Заправляет всем процессом харчевания ушлый прапор Палкин. Здоровенный такой жлобина. Он здесь как и все, прикомандированный, но на постоянной основе. То есть мы вот один квартал отбудем, и уедем кто куда, а он постоянный и незаменимый, хотя по штату тоже числится в одной из частей дивизии, и совсем на другой должности. За которую еще ему и платят.
Но его такой расклад в службе очень даже устраивает. Я не буду вникать в весь годовой кругооборот продуктов на этом объекте. Возьмем только вот этот наш период. То что партизаны отлучаются на два дня домой, нигде официально не фиксируется. Они числятся здесь, в том числе, и на питании. На каждого из пятисот, в день положено по десантному пайку, два куриных яйца и сорок граммов масла, килограмм хлеба, и шестьсот граммов мяса, не говоря уже о масле растительном, сахаре, крупах. перце, листе лавровом, соли и т. д. и т. п.
А посему у Палкина работа очень тяжелая. Ему некогда не то что поспать, он сам поесть толком не успевает. Неоднократно вижу, что жует Палкин или на ходу или сидя в кабине «Урала» старшим машины, потому что все «излишки» нужно своевременно изъять и как следует припрятать. А припрятав, нужно еще провести по бумагам и оприходовать.
Конечно, работает он не в одиночку, для этого существует целая продовольственная служба дивизии. Огромная, львиная доля «сэкономленного» достается начальнику тыла дивизии, за ним идет начпрод, и далее по нисходящей. Но и прапор не в обиде.
На мои намеки и замечания Палкин смотрит снисходительно. Типа, лейтенант, ты еще слишком мал и глуп, и не видал больших з…п. А если будешь въедливым и не отстанешь, то мигом их увидишь. И здесь я нисколько не сомневаюсь. Меня могут зажевать с потрохами и не подавятся, хотя бы потому, что медицинская служба по – прежнему находится в подчинении все тех же начальников тыла, на всех уровнях. Я понимаю, что в аферах замешана вся верхушка, как дивизии, так и Московская, и окружная, как довольствующий орган.
Что же, не при мне эта система складывалась. И я, действительно, еще слишком маленький, чтобы чего- то изменить. Моя нынешняя задача – не проморгать вспышку инфекционных болезней среди личного состава резервистов. А в общем то, никто из них не голодает, и вполне возможно, что даже питание намного качественнее, чем у некоторых дома.
Гвинянин.
Сижу в «партизанском» штабе. Заполняю кучу макулатуры, типа журналы занятий, расписание занятий и тому подобное. Друзья-товарищи играют в карты и периодически потягивают из стаканов Каберне. Графин на всякий случай держат под столом. Перестройку и борьбу с пьянством еще никто не отменял. Замполиты не дремлют всю неделю, кроме среды. У них в этот день выходной, вот тогда этот отряд рогоносцев и отрывается. Исключительно в своем кругу, но кроме них стукачей хватает и среди, якобы, своих.
– Мужики, смотрите, к нам топает наш начальник штаба майор Гвинянин, – гугнявит в свои мохнатые усы Гусев.
