– Из дневника лейтенанта Ирвина Шеддарда, Космические силы США, – прочёл я Пусе, устраиваясь поудобнее и вынимая из конверта первый листок. Пёс внимательно меня выслушал и положил голову на лапы. Я стал читать.
«3 июля.
Ну вот, я получил свой серебряный прямоугольник Первого лейтенанта – First Lieutenant. Выпускали нас из училища ускоренно, но за два года, проведённые там, я не раз думал о том, какой чёрт дёрнул меня после разрыва с Мэгги прийти на вербовочный пункт в Чикаго. Моё дело попало к седовласому капитану, он вызвал меня к своему столу и спокойно меня разглядывал, давая мне власть полюбоваться на его мундир с эмблемой Космических сил и два серебряных ромбика на плечах.
– Вы компьютерщик, Шеддард? – наконец спросил он.
Я вежливо пояснил, что к компьютерам отношение имею, конечно, но я не «железячник», я закончил колледж по робототехническим системам, и мне…
– Шеддард, – остановил меня капитан, – Космические силы могут вам предложить работу по созданию лунной базы. Я не сомневаюсь, что у вас хорошая подготовка, но работа во Внеземелье потребует специального обучения. Вы согласны стать военным инженером-строителем?
– Сэр, прошу разрешения подумать, – неожиданно для него ответил я.
– Я думал, что услышу: «Ай-ай, сэр!» – усмехнулся он. – Впрочем, хорошо. Думать – сутки. Жду вас.
Через сутки я, к ужасу моей мамы и всех моих тёток, которые хором его поддержали, стал рекрутом. Первые сутки в армии запомнились буквально по минутам. Начались они с команды сержанта в аэропорту Сан-Диего:
– У вас минута, чтобы залезть в мой автобус, время!
Я быстро усвоил, что рекруту нельзя говорить, пока к нему не обратятся, нельзя чесаться, как обезьяна, нельзя глазеть по сторонам. После каждой команды надо кричать: «Ай-ай, сэр!» («Так точно, сэр»). Месяц муштры привёл к тому, что я мог пробежать 5 километров за 28 минут, прокачать пресс 55 раз за две минуты, и подтянуться не менее трёх раз за минуту. Что кругом были пальмы, зелёные газончики, огни небоскрёбов Сан-Диего, и каждые 25 минут всё заглушали старты расположенного неподалёку военного космопорта, мы не видели и не слышали – в нашей жизни были только минуты.
Вчера приснилось, что марширую со своим взводом, отбивая, как робот, ровную дробь замшевыми ботинками под заклинания инструктора: «Лееевой… Правооой… Взвод! Стой! Налево!». Бррр…
Потом было веселее. Курс боевой подготовки. Две недели – основы рукопашного боя, две недели – стрельба из носимого и стационарного оружия, две недели тренировок на выживание… И вечное – «Ай-ай, сэр!». После всего этого полтора года аудиторных занятий долго казались чем-то нереальным. Зачем нам, строителям, боевая подготовка, я так и не понял. Анахронизм. На самой Земле уже никто не воевал, извне никто нападать не собирался. Завоёвывать соседние галактики земляне явно не спешили, по сути, только начали Внеземелье осваивать. А нам: «Взвооод! Враг захватил! Освободить!»
Потом были скафандры и имитаторы в иорданской пустыне Вади Рам – Лунной долине. Здесь почти всё – красное или рыжее: пещеры, горы, дюны, каньоны и причудливые «неземные» природные арки, образовавшиеся за многие тысячи земных лет – Марс, да и только. Тут на полигоне мы «строили» базу, живя в обитаемом модуле и полностью имитируя пребывание на Марсе. Впрочем, «мы» – громко сказано. Строил я один и полсотни автоматов, которые под моим мудрым руководством умудрились в срок соорудить нечто, удовлетворившее начальство. Земля уже тряслась, и суша уступала океану, вся бывшая армия США разделилась на Космические и Земные силы. Силами армии проводились масштабные спасательные операции и строились базы-убежища в местах, где, по расчётам учёных, сушу не разламывало и не затапливало. Месяц – база на пару тысяч человек. Условия жизни в ней, конечно, суровые, но уже не до роскоши. За этот месяц мне досталось крепко. Модуль мой то и дело создавал аварийные ситуации, роботы один за другим выходили из строя, к концу дня с меня пот градом лил. И полным издевательством казались советы «с Земли» почитать хорошую книжку перед сном.
