29 декабря.
Придумал, как сделать, – пробью снаружи шахты спиральный тоннель вниз. Начал менять планировку горизонтов. Вчера досрочно получил второго лейтенанта и сам с собой отметил. Милена улетела на Землю – какая-то переподготовка у неё.
30 января
Была авария. Второй день расхлёбываю последствия. Причин понять не могу. После выборки грунта стены шахты покрываются несколькими слоями каменного полимера с металлом. Это особый полимер, который роботы наносят на стены в инертной среде, специально созданной под куполом шахты, и «печатают» тюбинги, как принтеры. Потом на полимер распыляется кремнийорганический отвердитель, который делает его «каменным». В завершение распыляется слой металла. И так десять слоёв в каждом ряду. Всего занято тридцать машин, всё шло прекрасно, но вдруг одна из машин полила полимером предыдущую, её покрыла отвердителем следующая, и – началось! Случилось это ночью, пока я добежал до пульта, автоматы уже всё остановили, но зрелище было печальное.
25 февраля.
Проводил очередную комиссию с надутым чином из Пентагона, который пытался всё валить на меня. Снимут – пускай снимают! На гражданке тоже жить можно, жаль, что грант на учёбу пропадёт только. Я ради него в эту армию и пошёл. Свяжусь с Хаустовым и приму его предложение, если оно ещё в силе. Надоело.
28 февраля.
Закончил расчистку ствола, срезал испорченные слои. Милена…»
Моё чтение прервал вызов по коммуникатору.
– Ты где? – сразу спросил меня Ростислав Петрович.
– Сидим с Пусем в лесу на лавочке и читаем дневник лейтенанта, – ответил я.
– Очень хорошо! Сейчас тебе покажу снимок с его церемонии заключения союза.
Через пару секунд на экране коммуникатора я увидел молодую пару и открыл рот. На снимке была Милена Кисс.
Наверное, Ростислав Петрович ожидал от меня услышать что-то более умное, чем растерянное «мычание». Про связь дневника с «нашей» Миленой Кисс я уже думал, но чтобы вот так, в лоб… И потом, это же конец двадцать первого века, а она там выглядит так же, как в двадцать третьем… Чертовщина какая-то.
– Посмотрел? – осведомился Ростислав Петрович.
– Посмотрел, – выдохнул я. – Получается…
– Получается, что она гуляет по времени, – констатировал дед. – И, кстати, среди руин лунопорта её останков пока не обнаружено. А останки самого лейтенанта, которые нашёл Дегов – это его скафандр и серая пыль внутри. Очень интересная пыль, кстати.
– Клон?
– Возможно. Отчасти, это объясняет, почему его не похоронили на Земле. Но я склонен к иной версии. Ты весь дневник прочёл?
– Я дочитал до того места, где он хочет связаться с Хаустовым. Может…
– «Хаустов» – это не кто иной, как Жан Меер, – сообщил мне дед. – Это его литературный псевдоним. Хорошие стихи писал, кстати.
Я вспомнил световой цилиндр и фигуру благообразного старика в полинялом рыжем лётном комбинезоне старого покроя, сидящую в массивном кресле – каким я увидел его брата-близнеца Жака. Жана Меера среди тех разумов не было – он погиб раньше. Но и брат внешне производил впечатление мыслителя.
– А вот Милена Кисс – это дочка Драгомира Киссова, последнего начальника позиционного района стратегического назначения, который находился близ Загорного до последней четверти двадцать первого века, – продолжал Ростислав Петрович. – мать Драгомира была родом из Дробета-Турну-Северина, отец у него болгарин. С ним дружил также уже известный тебе физик Генри Шеддард, именно к нему он поехал перед своим исчезновением. В Северине они были соседями. Чуешь?
