Лейтенант подошел к кучке вещей, лежавших на полу комнаты отдельно и накрытых куском полиэтилена. Он снял полиэтилен, и Гуров увидел мощный фонарь, несколько карт и моток толстой веревки.
– Видите, какое тут снаряжение? – спросил Терентьев. – Как будто жилец этого номера готовился к спуску в какую-то пещеру. А вот и еще один интересный предмет.
И он показал сыщику пластиковый пакет. В нем лежал пистолет системы «Глок».
– Это уже не фонарик, – заметил он. – Я не знаю, как этот человек провез оружие через границу. Ведь он через границу ехал, я не ошибаюсь?
– Еще вчера я бы тебе уверенно ответил на этот вопрос, что все так, что барон приехал к нам из-за рубежа, – сказал Гуров. – Но сейчас я уже не знаю, что отвечать. Похоже, что этот человек очень многое скрывал, и что в его словах правда, сказать трудно. Это все твои находки?
– Нет, товарищ полковник, не все, – отвечал лейтенант. – Вот, видите эту шкатулку?
И Терентьев показал Гурову еще один предмет – черную лаковую шкатулку размером со стандартный кирпич. Сыщик взял шкатулку в руки и по весу понял, что она не пустая. Он открыл ее – и от удивления покачал головой. Шкатулка была доверху наполнена разными драгоценностями. Сыщик увидел бриллиантовые серьги, ожерелье с изумрудами, алмазное колье, еще какие-то вещи… Тут он сообразил, что только вчера видел все эти вещи. Видел их на графине Соколовой, когда она вышла из автомобиля и в сопровождении своего спутника, барона, шла к гостинице. То есть это были те самые драгоценности, о пропаже которых графиня так кричала сегодня утром, когда он стоял возле дома Силантьева. Сначала заявила о пропаже драгоценностей, а потом совсем перестала об этом говорить, заметив, что это «совсем не важно».
– Интересная получается картина маслом… – задумчиво произнес сыщик. – Это драгоценности графини. Почему же она говорила, что они пропали? Надо бы ее об этом спросить. И вообще, пришло время задать госпоже графине несколько вопросов.
Он вышел из комнаты номер восемь, подошел к сержанту Сергиенко и попросил того отпереть дверь комнаты номер девять. Сержант щелкнул ключом, Гуров постучал (было неделикатно входить в комнату женщины, не предупредив ее), не получил ответа, толкнул дверь и вошел. Сержант вошел за ним.
Комната была пуста.
Вещи были в беспорядке разбросаны по полу, по кровати, посередине комнаты стояла наполовину пустая сумка. А хозяйки номера нигде не было. Гуров прошел в ванную, заглянул в нее, затем открыл дверь туалета… Нигде никого.
Из комнаты можно было пройти в еще одно помещение этого номера «люкс» – в крохотную кухоньку. Сыщик заглянул и сюда. И первое, что он увидел – распахнутое окно кухни. Окно было небольшое, но размер был вполне достаточный, чтобы не слишком тучный человек мог здесь вылезти. А графиня Соколова не была тучным человеком. Гуров выглянул из окна – и увидел на траве ясные отпечатки ног.
– Аврал, сержант! – громко скомандовал он. – Графиня сбежала!
Он выскочил из комнаты, заглянул в соседнюю, скомандовал лейтенанту Терентьеву: «За мной, быстро!», после чего помчался к выходу из гостиницы. Выбежав наружу, он огляделся. Графини нигде не было видно. Впрочем, этому не следовало удивляться: как видно, она сбежала почти сразу после того, как ее заперли в номере, то есть не менее получаса назад.
– Где ваша машина? – спросил он у лейтенанта. – Садимся, и в погоню.
