– Так если дело настолько плохо, хотя я не пойму, что собственно случилось или должно случиться, так почему бы не подождать, пока Круг сам не призовет Нигаэля и не заточит Бэрона для профилактики в ячейку Междумирья, например?
– Пока они прочухают, поздно будет. Мы сами толком не знаем, в чем беда, только нет сомнений, что беда есть и она близко. Арманор в таких вещах редко ошибается, еще ему пришли какие-то смутные и пугающие известия из Академии Пандемониума. А ты послушай, чего твой муженек будет говорить, как прилетит из Тигилона. Короче, я сказал свое слово, предложение остается в силе. Завтра в четыре часа дня буду ждать тебя возле фермы Киромо, за большим амбаром, знаешь?
Эландра коротко кивнула.
– Надумаешь – приходи, а нет… что-нибудь да соображу.
***
Ксандор вернулся затемно сильно уставшим. Его постоянно тянуло зевать, тело так и просилось на диван, будто он вкалывал на руднике целый день. В памяти то и дело возникал странный взгляд Акуана и блеск Камней Мироздания.
– Чего с тобой? – нежно поинтересовалась Эландра, плотнее запахивая халат – с улицы веяло прохладой, а воин задержался на пороге.
– Утомился дорогой, наверное, – затворяя подъемную дверь, уронил Ксандор.
Уже в помещении он заметил, что все это время, начиная с момента, когда покинул дворец, не снимал темных очков. Отправив их в карман жилета, он, превозмогая желание развалиться на первом же подходящем ложе, посетил комнату, затем душ.
– Я, пожалуй, даже вечернюю медитацию пропущу, – обратился он к жене на кухне, попивая только заваренный чай.
– Медитация помогает расслабиться… впрочем, ты ее не регулярно практикуешь и так. Смотри, вдруг надумаем от силы отказаться, надо же в себе свою воспитывать, – шутливо добавила Эландра.
– Я воспитываю, воспитываю… – заторможено пробормотал воин, глядя сквозь стену. – Ты не замечала, что Акуан как-то нездорово смотрит на Камни. Это странные штуки, ты сама рассказывала, Тетаэль не расставался с ними и такие вещи в Альянсе тогда делались. А как распрощался – нормальным парнем стал.
– Да, – растянула слово девушка. – А о чем Акуан с тобой говорил?
– О чем говорил? – пробормотал Ксандор, глядя на статуэтку цертонца. Подойдя к полке и поправив сдвинутое изваяние, он дал-таки ответ: – Что-то насчет нечисти, тебе не надо вдаваться в подробности.
– Почему? Я тоже отлавливаю бесов…
– Слушай, Эли, – усталым голосом проговорил воин. – Там какая-то фигня опять начинается, тебе не понравится влезать в это. Тем более сам Вондар будет разбираться, а на него можно положиться, как на Нигаэля, или почти так же.
– Да, Нигаэль. Если ситуация серьезная, я должна знать.
– Ничего серьезного, все хорошо, – Ксандор улыбнулся, поцеловал ее в лоб и пошел в комнату. Уже через пару минут донесся его храп.
А Эландре было вовсе не до сна, хотя веки и отяжелели под грузом прошедшего дня. Слова Нимара не шли у нее из головы, получалось, темный приспешник демонов не врал и происходит нечто важное. А не затеял ли он сам это «важное», пытаясь тем самым использовать ее для освобождения Бэрона Ааззена? Бэрон Ааззен. Вот кого Эландра не желала видеть, само его имя вызывало отвращение и дрожь в теле.
Она подошла к окну. На улице быстро темнело, светящиеся миллионами огней парящие города расцветили небосклон, подобный глубокому океану. В отдалении тускло блестели в вялом лунном свете покатые крыши группы строений – ферма семейства Киромо погружалась в сон. Ее безмятежным обитателям, не знающим о притаившемся в тенях чужаке, на следующий день нужно было спозаранку отправляться в поля, с трудом приживающиеся на суровой земле. Даже последнее терраформирование принесло мало пользы. Весь световой день широкоплечий глава семейства и три его сына проведут там, бороздя тракторами сухую почву. Нимар будет вон за тем амбаром.
