Ингерн, не спешила выдергивать из плеча стрелу, осознавая, что в таком случае вряд ли сможет справиться с кровотечением. Торопливо подгоняя своих воинов, она не отрывала от пленников злобного взгляда. Горгаф тащил Лукиана, Брианны нигде не было, зато Рем все еще оставался в их руках. В случае, если они выберутся отсюда, Иморталис щедро наградит их за такой трофей и Эреман…
Мысли Ингерн прервал молодой издевательский голос:
– Какая ожидаемая встреча!
В ту же секунду красное пламя охватило некро-солдат, на глазах превращая в почерневшие головешки. Горгаф зашипел, Ингерн попятилась: магия исходила от худого короткостриженного парня в изорванной рубашке и коротких штанах. На освященном в пламене лице парня играла неприятная улыбка, не предвещающая ничего хорошего.
– Юлиан, – неверяще выдохнул Рем. – Как ты нас нашел?
Улыбка мага стала шире, в его янтарных глазах отражались огоньки пламени:
– Как видишь, и от меня иногда бывает польза.
– Чего стоишь?! – противно завизжала Ингерн, поворачиваясь в Горгафу. – Парализуй его!
Улыбку с лица Юлиана словно стерли. Он отступил на шаг, но Горгаф лишь беспомощно зашипел. За последние сутки Серому уже столько раз приходилось это делать, что сейчас у него попросту не осталось сил.
– Ладно, – Рем покачнулся, цепи громко звякнули. – Кажется, пришло время.
Слабый свет собрался на груди Рема. Ингерн изумленно уставилась на растущее сияние, которое внезапно выстрелило тонким, но ослепительно белым лучом. Ингерн с дырой в груди тихо упала на землю. Ее остекленевшие глаза, не отрываясь, смотрели на звездное небо.
Злобно шипя, Горгаф притянул к себе Лукиана. Тот заорал и попробовал вырваться, но Серый сдавил горло пленника стальными тисками.
– Отпусти его, – приказал Рем, с удовлетворением отметив, что даже скованные за спиной руки не смогли полностью помешать ему применить магию.
Серый угрожающе зашипел. На лице Юлиана появилось гадливое выражение:
– Я так понимаю, эта мерзкая рептилия хочет использовать нашего друга как заложника… Надо же, какая сообразительность! А на вид тварь не умнее ящерицы.
– Не дайте ему увести меня, – проскулил Лукиан, не отрывая умоляющего взгляда от друзей. – Вы видели, что они делают с людьми! О, Создатель, я не хочу умирать! Как я не хочу умирать!!! Дома у меня семья, маленький сын. Он…
Горгаф злобно встряхнул пленника, приказывая молчать.
– Мы… уходить… – казалось, Гограф с силой выталкивает из непривычной для этого глотки исковерканные человеческие фразы. – Иначе я… убивать!
– Да, неужто?! – голос Юлиана снова стал издевательским. – А ты действительно умен для ящерицы. Использовать человека, как живой щит…
– Юлиан, – произнес Рем устало. – Хватит. Придется его отпустить. У нас действительно нет выхода. Остается только надеяться, что Горгаф освободит Лукиана, когда окажется на безопасном расстоянии.
– Они людоеды, Рем! – истошно завопил Лукиан. – Пожиратели плоти! Юлиан, сделай же что-нибудь!
На лице Юлиана отразилось нечто похожее на сострадание. В умоляющем взгляде Лукиана он отчетливо прочитал немую просьбу. Последний, как бы говорил Юлиану, что лучше умереть быстро от рук своего соотечественника, чем быть заживо сожранным мерзкими чудовищами. Лукиан понимал, что Рем никогда на это не пойдет, а вот Юлиан…
Горгаф, не обращая внимания на отчаянный визг своего пленника, принялся торопливо пятиться назад. Лукиан затрясся в его руках и громко зарыдал.
