– Я так и не думаю, – ответила Софи.
Хотя она думала. Чуть-чуть.
Эдалин всегда была самой хрупкой, едва справляющейся со своим горем. Софи не хотела окончательно сломить ее.
– Я стала сильнее, – прошептала Эдалин. – Надеюсь, в следующий раз ты мне доверишься.
«В следующий раз».
Эдалин оставила ее в одиночестве, а ее слова повисли в воздухе.
Пока мятежники на свободе, всегда будет «следующий раз».
Ночью Софи приснилось, что ее окружили огры. Они облизывали свои серые острые зубы, обещая, что она никогда не будет в безопасности, а их когтистые тупые пальцы тянулись к ее глотке. Она проснулась, заходясь в крике и крепко сжимая Эллу, и тут же Сандор ворвался в комнату с мечом наголо.
– Я в порядке, – сказала она, заваливаясь обратно на кровать. Несколько минут она смотрела в потолок, а потом откинула одеяло и направилась к двери.
– Куда идете? – спросил Сандор, спускаясь с ней по лестнице.
– Не могу всю ночь лежать и ворочаться, – прошептала она, надеясь, что не разбудила Эдалин.
Дверь в их с Грейди спальню была слегка приоткрыта, и когда Софи туда заглянула, то смогла разглядеть свернувшуюся под одеялом Эдалин.
Сторона Грейди все еще пустовала.
Она понимала, что если Эдалин за него не волнуется, то и ей не стоит. Но она прокралась по коридору и скользнула в старую спальню Джоли, а от крутящего чувства в животе так избавиться и не смогла.
От тихого щелчка пальцами загорелись элегантные светильники, и Софи, перенеся ящик к туалетному столику Джоли, принялась разбирать вещи из шкафчиков. Она нашла столько косметики, сколько любой девушке хватило бы на две жизни, с десяток расчесок разных форм и размеров и огромные запасы всевозможных бутылочек из «Хлебни да рыгни» с названиями наподобие «Черные дивнолоконы» и «Жидкие янтарные глаза». Но не было ни малейшего намека на связь Джоли с «Черным лебедем».
В шкафу тоже не нашлось ничего полезного. Различная обувь. Сумочки всех форм и размеров. Ряд за рядом платьев с оборками. Биана точно оказалась бы в девчачьем раю от счастья. Но Софи не особо любила одежду. Ее «стилем» было все, что привлекало к ней как можно меньше внимания.
– А что насчет них? – спросил Сандор, указывая на две серебряные шкатулки на верхней полке.
Софи уже обыскивала их несколько недель назад, когда только увидела Джоли в воспоминаниях Прентиса. Но в тот раз она спешила, так что, возможно, стоило взглянуть еще раз.
Первая шкатулка была забита старыми игрушками, куклами, высушенными цветами и кучей других вещей, которые, скорее всего, обладали своими трогательными историями, но все равно были мусором. Во второй шкатулке лежали письма.
Жених Джоли, Брант, посылал ей сотни любовных писем, пока она жила в башнях элиты в последние годы обучения в Фоксфайре. В них он снова и снова повторял, как много она для него значит, как он по ней скучает и как бессмысленна без нее его жизнь. При их прочтении складывалось впечатление, будто подслушиваешь личный разговор – при этом весьма сентиментальный. Но Софи проглядела их, просто на случай, если в них было что-то важное.
– Что ты тут делаешь? – поинтересовался стоящий на пороге Грейди, отчего она так вздрогнула, что выронила все письма.
– Прости, – сказал он, присаживаясь, чтобы помочь их поднять. – Не хотел тебя пугать.
Под его глазами залегли тени, а в светлых волосах засох песок. Но улыбался он как стопроцентный Грейди.
