– Любишь яблочный пирог?
Джейкоб стоит прямо у меня за спиной, и его теплое дыхание щекочет мое ухо. Я поворачиваюсь и смотрю на него. Он намного крупнее меня.
– Если нет, можно выбрать другой, – тихо говорит он.
– Нет, – отвечаю я. – Яблочный – это отлично.
– А кофе будешь?
Я медлю, а потом говорю:
– Лучше горячий шоколад. – Пауза. – Я имею в виду, если можно.
– Конечно, можно, – ухмыляется он. – Найди место. Я сейчас приду.
Джейкоб
Том морщит нос.
– Что-что она хочет?
– Горячий шоколад, – отвечаю я. – А что, у тебя с этим проблемы?
– Сколько ей лет? Двенадцать?
– Если тебя это напрягает, я могу сам приготовить заказ, – холодно возражаю я.
Том склоняет голову на бок и щурится.
– Так, значит, тебе приглянулась малышка…
– И еще яблочный пирог, – игнорирую его слова.
Он с минуту смотрит на меня.
– Ладно, без проблем. Со взбитыми сливками или без?
– Со сливками, – говорю я. – У нее день рождения.
Луиза выбрала столик в углу и оглядывает комнату, как сторожевая собака. Когда я присоединяюсь к ней, она улыбается. Мне хочется что-нибудь сказать, но не знаю что.
– Здесь и правда красиво, – наконец произносит она.
Луиза смотрит по сторонам, и на мгновение она напоминает мне счастливого ребенка. Но затем у нашего столика появляется Том, и ее взгляд снова становится серьезным.
– Так, у нас здесь один яблочный пирог с корицей и взбитыми сливками и горячий шоколад для тебя, – он понимающе косится в мою сторону, – и чашка черного кофе для тебя, Джейкоб. – Короткая пауза. – Хотите чего-то еще?
Я качаю головой.
– Нет. Спасибо.
Том подмигивает мне и уходит. Идиот.
– А откуда тебе, собственно, известно мое имя? – вдруг спрашивает Луиза.
– Что? – переспрашиваю я в ответ.
– Ну, когда я спросила, как тебя зовут. Ты уже знал мое имя.
Дерьмо. Я избегаю ее взгляда.
– Я узнал тебя, – говорю через некоторое время. – В коридоре. На лестнице.
Я формулирую ответ расплывчато, потому что не хочу признавать, что еще в первый раз понял, кто она такая.
– А потом поискал тебя в старом выпускном альбоме.
Неужели я только что сказал это?
– Ты искал меня?
Я киваю.
– Зачем? – спрашивает она, уставившись на меня.
– Потому что хотел знать, как тебя зовут.
Она бросает на меня взгляд, а потом отпивает глоток горячего шоколада. Смени тему. Просто смени тему.
– А как поживает твой брат? – спрашиваю я. – Он все еще в Мюнхене?
Выражение ее лица становится жестким.
– Нет, – отвечает она, – он… его нет.
Луиза протыкает яблочный пирог так, будто это его вина.
– Уехал учиться? – спрашиваю я.
– Да. Он изучает искусство. – Пауза. – В Берлине.
– Ты, наверное, не хотела, чтобы он уходил…
Ее взгляд встречается с моим.
– Нет, не хотела, – в ее глазах плещется что-то тягостное. Совсем недолго, а потом это исчезает. Луиза пробует пирог. – Очень вкусно.
– Рад, что тебе нравится, – говорю я, поднимая свою чашку. – С днем рождения.
– Спасибо, – улыбается она.
Это всего лишь одно слово. Одно-единственное слово. Но то, как она это говорит – мягко и тихо – и смотрит на меня при этом, похоже на идеально нанесенный удар. Как будто я падаю на землю и лежу, не в силах пошевелиться.
Ее телефон вибрирует, и я почти испытываю облегчение от того, что он прерывает момент. Луиза откладывает вилку.
– Алло?
Она отворачивается, и я разглядываю ее. Круглый лысый затылок и длинные ресницы. Жесткое и одновременно с этим мягкое лицо. Красивые губы. Я кручу в руках свою чашку с кофе. Я делаю это только тогда, когда нервничаю. Но почему я нервничаю?
