Вечные предметы - страница 10
И высохнут реки из которых пью
Секреты творчества
В долгих турнирах с белым листом
Неизменно оказываюсь побежденной
Может быть плохо владею оружием
Или солнце слепит глаза
Когда собираюсь нанести решающий удар
А может ошибка в том
Что не ищу поэтических предметов
Ясных пейзажей птиц и прочей красоты
Также не жду вдохновения
Мешаю упрямую глину слов
Ищу таинственный смысл
Пусть меня выведут на дорогу
С расставленными указателями
Может быть сумею шагать по ней
Если только вдали не откроется
Нехоженая тропа в незнакомом поле
Ночные труды
В темноте по ту сторону окон
Барражируют мудрые совы
Раскинув бесшумные крылья
Летучие мыши
Срываются с гнезд в слепые полеты
Деревья и звезды
Статичные формы покоя
Молчат в полусне медитаций
Идет время таинств
И мысли кипят
Вгрызаясь в загадки
И путь к совершенству
Уже не блестит однозначно
Когда побеждая рутину привычек усталость
Гребем по ночам к каллиграфии слов
Кристаллической точности формул
Окна
За стеклянной бронею окон
Уже нет горшков с геранью
Пахнувшей пряно и сладко
Нет больше ковров по стенам
С выцветшими лагунами
Пугливыми ланями
Можно подумать
Что там поселились другие
Такие что любят простор
А эти унылые
Может быть умерли
Может быть вывезены за город
В пределы дымящейся свалки
Все здесь другое
И время и люди
Владельцы тех окон
Обитатели новых миров
Когда из-за праздничных стекол
Ловлю безмятежный от сытости взгляд
Я думаю мне показалось
«Восхожу до собственных истин…»
Восхожу до собственных истин
Путем крутым и надежным
Ценой ошибок невзгод
Обидных падений
Избегаю всего что может
Столкнуть меня в пропасть
Похвал и полезных знакомств
Исходных расчетов
Волочу за собой
Тяжелое бремя
Корявую память
Свою и еще неизвестно чью
Перед каждым привалом
Клянусь что оставлю
Окаянную ношу
Ведь бывает – бросают
И сразу взлетают наверх
Но это сплетенье корней
Уже проросло мою кожу
Болит нестерпимо
И кажется
Будет цвести
«В неспокойном море предвзятых мнений…»
В неспокойном море предвзятых мнений
Совесть одинокая шаткая платформа
Изо всех сил упираюсь в нее ногами
Чтобы не смыло за борт
Во время репетиции локального потопа
Если хватит сил устоять перед волнами
Безжалостно гнущими даже стальные балки
В непроглядных глубинах души
Ясность настанет
Замолчит наконец взыскательное сердце
«Сначала – время умирать…»
Сначала – время умирать
А после – жить
Со страхом в бой готовишься кровавый
Где может быть тебе и повезет
Останешься в живых и даже память
Не сохранит воспоминаний об утратах
Потом любовь и сладость мирной жизни
Растут стихи на цветниках надежд
И только медь оркестров духовых
Твердит нам свой репертуар тревожный
Не делая различий для времен
В луче луны
Птицы
В многоголосье леса
только ранние птицы поют иначе
те что на рассвете выпивают
гремучие росы
морозным воздухом
полощут себе горло
и ищут глазами в небе
свежий розовый след
они в хор не годятся
не потому что портили бы ноты
там требуется одинаковость
а эти глядят по-другому
поворачивают головы
слишком гордо
и повторяют только те мотивы
которые придумывают сами
В потемках
И земля и горы и звездное небо
ничего не сообщают
и подросток душа
прокладывает тропы
в потемках тревоги
смутно волнуясь
от предстоящих открытий
детскими руками
строит лестницы для подъема
тренируется на низких скалах
а рядом
варит свой бульон природа
в котле моря
Душа света
Под абажуром в лампе
живет душа света
мелькает след ее
в фотонах
в блеске вымытых стекол
в глазах
которые от сумерек устали
душа света живая
она охотно слетает
Похожие книги
В предлагаемом читателю издании представлены поэзия и проза Тамары Яблонской (1947–2017), автора четырех прижизненных книг, члена Союза писателей Литвы. Тамара Яблонская была философом не только по своей базовой профессии, но и по мироощущению, недаром основное направление ее поэзии можно назвать философской лирикой. Автора волнуют вечные проблемы бытия и сознания, осмысленные и через конкретные бытовые реалии, и через экзистенциальные размышлени
Главным предметом внимания авторов монографии «Музыка и мода XX века: от субкультуры к массовости» являются закономерности специфики развития музыки и молодежной моды в контексте основных тенденций искусства и культуры XX века. Феномен массового искусства XX века во многом в своем развитии опирался на локальные художественные тенденции субкультурных молодежных движений на протяжении всего столетия. Именно субкультурный костюм и музыка на протяжен
Монография посвящена одному из самых притягательных, однако трудных в описании феноменов – смыслу. Впервые раскрываются особенности его развития в антропогенезе, осмысляется значение в картине мира мировых религий, описывается связь с видами мышления, изучается роль в жизненном пути человека. Обсуждаются психологические характеристики, способствующие выявлению смысла: спонтанность, сердечность, непредубежденность, безоценочность, умение любить. В
Работа представляет комплексный анализ антропологических и этических учений с древнейших времен до современности в их взаимозависимости и взаимовлиянии.Адресуется студентам и аспирантам гуманитарных вузов, а также широкому кругу читателей.
Книга Климовицкого Михаила Аркадиевича, кандидата технических наук, старшего научного сотрудника, посвящена актуальным вопросам современной аквариумистики, систематизации накопленного опыта и знаний о выращивании аквариумных растений, о новых видах и методах. Книга может быть полезна, как опытным аквариумистам, так и начинающим.
Уникальный писательский дуэт снова удивляет своего читателя. Новый сборник продолжает «Лизаветину загадку» и вновь уносит нас в тайны человеческих судеб, вот только в «Фединой любви» красной нитью проходит тема женской измены.Бывают измены, о которых горько сожалеешь. А бывают измены, которые встряхивают, ставят на ноги и заставляют по-новому ценить то, что имеешь. В новых новеллах нас ждут неожиданные финалы, уже ставшие фирменным почерком Волси
Перед вами необычный дневник необычного человека, которого считали самым знаменитым вундеркиндом XX века и пророком, предсказавшим войну. «Я думаю, что война начнется или во второй половине этого месяца (т. е. июня) или в начале июля, но не позже; ибо ясно, что германцы будут стремиться окончить войну до морозов». Записал Лева Федотов в своем дневнике.Этот удивительный мальчик жил в знаменитом доме на Набережной в 40-х годах XX века. Он поражал в