– А ничего, не дурна. Как ты думаешь, Василий?
– Угу, – промычал тот в ответ.
– И голова на месте, да?
Внезапно Васька не выдержал, сломалась внутри ветка терпения, он взвыл белугой и отчаянно простонал:
– Зачем вы мучаете меня? Я же как лучше хотел, извиниться. Прийти к вам, покаяться. Знаете, чего мне эта голова несчастная стоила?
– Почему ты вообще унес ее? – тихо заметил Семен Лукич, – покаяться он хотел. Да я свою на место Екатерины чуть не прикрутил, когда увидел пропажу. У нас открытие, а музей вверх дном, кто ж так делает? Уважением одним к бабушке покойной сыт не будешь, Василий, понимаешь? Уволить бы тебя по-хорошему, и дело с концом, – закончил и отвернулся.
Вся жизнь перед Васькой пролетела, знал он, что не смыслит ни в чем, кроме этой работы. И то вдруг понял, что и ее делает, спустя рукава. Уже не тот он маленький мальчик, слоняющийся после школы вокруг первобытных. Осмотрелся по сторонам, сунул руки в карманы и тихо прошептал:
– Имеете право.
– Имею, конечно. И право, и мнение.
– Испугался я. И того, что натворил, и что вас подведу. Хотя ведь знаю, что все поправить можно было.
– А ты как трус.
– А я как трус, – согласился Васька, – бегу куда-то да от кого-то. От себя же первого. Мне же когда сказали, что вас нет, я подумал о страшном. Даже не стыдно стало, нет, а позорно как-то, что из-за меня. Глупое, детское решение могло стоить целой жизни. Я с головой этой, вы в больнице, страшный сон какой-то.
Вдруг Васька встрепенулся:
– Знаете, что? Хватит! Я тут как паразит у вас, вроде делаю, а вроде и нет. Не могу же всю жизнь я так, а?
– Видимо, можешь, раз делаешь, – лукаво воскликнул директор, потом улыбнулся и обнял Ваську по-доброму, по-отечески, – ни в какой больнице я не был. Так, решил посмотреть, как вы тут без меня справитесь. И ничего же, смотри, какая цаца стоит. Однако, целую выставку сделали.
Васька оцепенел:
– Как не были?
– Вот так. Ты вон штуки выдаешь, и я решил не отставать, – вдруг захохотал повеселевший директор, – а вообще полезно, скажу я тебе. Быстро вы со всем управились.
Он довольно погладил свою лысину и задорно подмигнул:
– Ну что, музыку-то будем выбирать?
– Семен Лукич, но вы же… А как же… – растерянно лепетал взволнованный бригадир.
– Голову будешь еще красть?
– Никак нет.
– А розетки проверишь?
Васька воодушевился, плечи расправил:
– До одной целехонькие будут!
– Вот и славно, – потер ладони Семен Лукич и снова прикрикнул, – чего стоишь тогда, за работу давай!
Он увидел, как скрылась спина уже взрослого Васьки, услышал, как тот замурлыкал под нос веселую песенку. Семен Лукич ткнул локтем молчаливую Екатерину:
– Гляньте-ка, товарищ императрица, не думал я, что в паре с вами поработать придется. Так и воспитаем молодежь.
Директор всея музея раскланялся перед Романовыми, поднял вверх кулак: «Работаем, друзья», и бодро зашагал по залам к себе в кабинет.
