Веда - страница 15

– Так надо вернуть память предков людям русским! – вскричала Настя.

– Молодец! Вот это и предстоит нам с тобой начать делать. Но мала ты еще. Сама жизни еще не знаешь. Вот походим мы по миру, посмотришь ты на жизнь со всех её сторон, тогда и решишь, что тебе делать!

Настя помолчала.

– Конечно, ты прав, Иван. Я много не знаю. Но чувствую, что сила растет во мне. И это не только сила рода нашего. Ведь все мои промамочки владели силой небывалой, но что они сделали для всех? Ничего. Каждый жил только своей жизнью. Решал только свои проблемы! Ты поверь, я не осуждаю их. Я преклоняюсь перед ними. Прошу прощения у них, за слова свои дерзкие. Но мне все яснее видится мой путь! Спасибо тебе, мудрый друг!

– Да за что ты благодаришь! Ведь это и есть моя миссия на Земле! Я рад, что ты понимаешь! Не все будет гладко у нас, но как только ты подрастешь – мы сможем очень многое.

– Поздно уже. Пора о ночлеге подумать.

И они стали устраиваться на ночлег.

. ***

Дорога лежала через небольшую деревеньку. Остановились у крайней хаты. Иван постучал:

– Можно, люди добрые, к вам на ночлег?

В дверях появилась женщина. На лице её было написано горе. Она смотрела на непрошеных гостей отрешенным взглядом. Иван поклонился:

– Мир вашему дому. Можно ли, хозяюшка, нам с внучкой заночевать у вас?

Женщина молча посторонилась, пропуская странников в избу. В углу, под образами лежал ребенок. Он явно был болен. Девочка подошла к нему. Женщина настороженно следила за ней. Настя внимательно осмотрела ребенка, потом перевела взгляд на женщину и спокойно сказала:

– Не тревожься, мамочка. Поправиться твой сын. Нужно только травки ему заварить. Я схожу в лес, а ты молись. Да в молитве попроси прощения перед подругой твоей. Сама знаешь, за что.

И ушла. Женщина с недоумением смотрела на старца. Иван спокойно сказал:

– Делай, что велено, коли хочешь сына своего на ноги поставить. А я тут в уголочке посижу, мешать не буду.

Женщина встала на колени перед иконами и начала молиться. Через некоторое время дверь открылась, и на пороге появилась Настя. В руках у неё был пучок травы. Она по-хозяйски прошла к печи, достала чугунок, заварила траву. Женщина поднялась с колен.

– Правда, что мой Мишенька поправиться? – она вопросительно посмотрела на старца.

Тот неопределенно пожал плечами. Она перевела взор на девочку.

– Конечно, поправиться. Вот только, насколько искренно ты просила прощение у подруги своей?

– Виновата я перед ней. Видит Бог, виновата. Не знаю, простит ли она меня на том свете. Да только сын мой причем здесь? Он то, какое отношение к этому имеет?

– Да самое прямое. Коли бы ты не раскаялась, мог он и жизнью своей поплатиться.

– Ой! – Всплеснула руками женщина – Как такое может быть?

Настя строго посмотрела на женщину и сказала:

– Так ты думаешь, что зло можно творить безнаказанно? Думаешь, можно людям пакости делать и жить припеваючи? А про кару небесную забыла?

Женщина изменилась в лице. В глазах был испуг. Губы дрожали. Настя продолжала говорить строгим тоном.

– Так нет! Это зло всегда возвращается! И бьёт по самому дорогому, чтобы понятнее было. Вот тебе и пример. Что ты сделала с подругой своей? Оклеветала её, честь её запятнала, до самоубийства довела. А все почему? Корысти своей ради да выгоды для. Да только не впрок тебе это пошло. Но не пришло к тебе раскаяние и понимание. Тогда тебя решили наказать сильнее. Отнять сына единственного. Самое дорогое, что есть у тебя. Ты молилась сейчас, но все твои молитвы были только во спасение жизни сына. А я сказала, молись о прощении, о раскаянии. Только искренне от всей души. Коли ты и сейчас не поймешь, то и сына потеряешь и сама в муках свой земной путь закончишь.