Читать онлайн Галина Горенко - Ведьма без ковена

1. Пролог, Главы 1 и 2.

Серия "МИР ОРИУМА" пока состоит из пяти книг, каждая из них обособленная и читается вполне самостоятельно, но я рекомендую читать по порядку, так будет интереснее. Шестая книга в процессе написания, и если Вы любите читать книгу целиком - ждите, если же нет, милости прошу в "Хрустальную волчицу".
1. Подарок для герцога.

2. Сюрприз для маркиза.

3. Сокровище для дракона.

4. Луна желаний.

5. Петля времени.

6. Хрустальная Волчица.

Кроме серии Вы можете прочесть историю попаданки Леры, в книге "Лера и параллель" ведьмы Даши, в книге "Ведьма без ковена". И хотя книги сюжетами не перекликаются, героини связаны общей подругой, и в перспективе планируется третья книга именно о ней. Все книги написаны в жанре эротического фентези строго 18+.
Желаю удовольствия от прочтения.

Пролог

Бледная сфера на ночном бархате неба выразительно мерцала, силясь заменить дневное светило. Тонкие пёрышки облаков застыли рядом словно несмелые мазки художника, наконец-то выбравшегося на пленэр. Каменные исполины замерли навечно, окружив неплотным кольцом лесную поляну. Темно-лиловые стрелы диковинного цветка, (Lupinus*, волчий боб, мелькнуло в голове, откуда это знание?) преданно заглядывают в глаза мягко улыбающейся луне, словно извиняясь за выжженное пятно в центре поляны.

Седой пепел, что подобно снегу лёгким покрывалом припорошил землю, ничем не пах, горько поскрипывая на зубах и вызывая желание прополоскать рот. Тлеющие угли четким абрисом демонстрировали ровную окружность в центре которой сидела я.

Голая!..

Перепачканная в саже кожа светилась, распущенные волосы потрескивали от статического электричества, покалывая затылок, пальцы зудели от напряжения и подрагивали от перенасыщения энергией.

Я была пьяна от возбуждения. Обнаженная кожа чутко реагировала на каждый пусть и слабый порыв ветра, будоража мириадами мурашек, чувствительные вершинки призывно сжались, требуя ласки, венерин холм исступленно пульсировал от напряжения, удивляя меня разгоряченно влагой.
Желание облегчить возбуждение стало невыносимым, а мысль о неуместности плотского удовольствия посреди пепелища даже не возникла в моем хмельном сознании. Я провела рукой по налитым вишенкам сосков, и в голос застонала от пронзившего меня удовольствия, смерчем сбивающего пристойные мысли.

Пальцы смело пробежалась по клетке ребер и коже живота, обводят впадинку пупка, оставляя пылающую тропинку, и спускаясь ниже, к заветному сосредоточию моей жажды. Едва коснувшись влажных лепестков, я закричала, выгибаясь дугой и ловя самый сильный оргазм в моей жизни, сминающий предыдущие в нелепое недоразумение.

Волны освобождающего цунами накрыли меня с головой, лишая возможности вздохнуть. Поляну пронзил крик наслаждения, отражая нереальные ощущения схлынувшего удовольствия. Пепел взмыл в небо и осыпаясь льдистыми крупинками укрыл меня тонким покрывалом.
С ветки ближайшего дуба, с гневным "Кааар" слетел крупный обсидиановый ворон.

Сверкая горящими рубинами глаз он сделал пару кругов над поляной, минуя мощную защиту обтекаемого силой периметра, и, нетипично для птиц, оглядываясь на распростёртую в экстазе девушку, он скрылся в предрассветной мгле, сливаясь с тонкой полоской горизонта.

*

Дорогие читатели, я приветствую Вас на страницах моего нового романа «Ведьма без ковена». Эта книга будет вне серий так полюбившегося Вам Мира Ориума. Но надеюсь, и эта история найдет отклик в Ваших сердцах. Она о нашей современнице, и возможно героиня даже живет рядом с Вами. Обещаю, как всегда, будет много приключений, тайн, интриг, преступлений, любви, страсти, и жаркого секса. А еще героине придётся не единожды сделать выбор, и порой он будет очень нелегким.

Я благодарю Вас за комментарии, лайки, и особенно за награды. 

Желаю удовольствия от прочтения.

Ваша Галя.

Глава 1

Вместе с состоянием наследникам оставляют и долги.

Почему мама скрывала меня от родни отца мне стало ясно в один дождливый вечер. Нахмурившееся небо рыдало навзрыд, оплакивая ушедшее лето, а я неспеша шла домой с работы, подставляя лицо теплым каплям ведь зонт не брала, поверив интернет прогнозу, а не насупившимся свинцовым облакам.

В пятницу дресс-код в офисе упразднили, а краситься под джинсы и кеды я не видела смысла. Нарисованные брови не грозили стечь в моё декольте, как у девушки, обгоняющей меня на высоких шпильках, поэтому я действительно наслаждалась буйством стихии и серьезно подумывала прошлепать, для полноты картины, по неглубоким лужам.

Небольшая аллейка перед домом, обычно полная припозднившихся мамаш и потягивающих пиво отдыхающих, пустовала. На газоне сиротливо делал свои дела мокрый шпиц, трясущийся в мокрой шубке и поджимающий привыкшие к комфорту лапки к животу. Хозяин его нервно курил под большим черным зонтом, выпуская клубы остро пахнущего вишней сизого дыма и торопил питомца.

Едва начатая сигарилла упала на мокрую брусчатку мигнув ярким глазом и потухла. "Черный Зонт" накренился, подхватывая любимца на руки и решительно направился к соседнему дому. Я же перепрыгнула очередную лужу и вошла в калитку многоквартирной пятнадцатиэтажки, приложив кругляш от домофона вошла в светлый холл и пока дожидалась лифта, поболтала с консьержкой, сетующей на непогоду и наступившую осень.

Кнопка мигнула красным и пассажирский лифт радушно распахнул двери, проглатывая меня, как голодный лев сочный стейк. На одиннадцатом этаже с протяжным скрипом он встал, надрывно дергаясь и потряхиваясь. Никогда не любила закрытые кабины, но последний этаж рубил колебания на корню, и если вниз я вполне могла пробежаться пешком, то после тяжелой рабочей недели и хат-йоги* вполне могла бы потеснить консьержку, на продавленном диване, ожидая, когда починят лифт.

Я несколько раз нажала кнопку вызова диспетчера, кричала в шахту и стучала по дверям, пыталась поймать сотовую сеть – безрезультатно. Больше всего меня расстраивало то, что подумает мама, обладающая по истине богатой фантазией и мрачным характером, в последнее время она стала буквально параноиком, требуя отчитываться с кем, куда и во сколько. И конечно же, исключительно из-за переживаний о волнующейся родительнице, а никак не потому, что я до одури боялась оставаться в замкнутом пространстве замершей над землей в полсотни метрах, стальной коробки я сделала то, что делать нельзя ни за что и никогда.

Раздвинула внутренние створки лифта.

Пыль, железные конструкции непонятного мне назначения, отчетливый запах сгоревшего масла и раскачивающийся толстый кабель прямо возле моего носа. Туда-сюда, туда-сюда.

Вдруг лифт резко дернулся и без предупреждающего выстрела ухнул вниз.

Ни одной приличной мысли не возникло у меня ни тогда, ни теперь, когда воспоминания о моем падении (кстати во всех смыслах) не так свежи и остры. Подумать о счастливых моментах своей не очень длинной жизни я не успела, но почему-то сразу вспомнила, как попала в жутчайшую турбулентность именно в тот момент, когда сил моих больше терпеть не было, и я таки отстегнула ремень безопасности на борту самолета рейса «Москва – Берлин» и направилась в уборную.

Едва я вошла в узкую, ароматную кабинку, как самолет начало крутить словно в центрифуге, меня швыряло в полуторе квадратных метров так, что мой мозг, всегда ищущий позитив даже в самой кошмарной ситуации сформулировал две, ну очень важные в тот момент мысли. Первая, я никогда в жизни не стану участницей «Клуба десяти тысяч»**, а вторая вытекала из первой, так как закончу я свою жизнь не так как все, пристегнутыми, в объятиях близких, в этой крылатой адовой штуке, а со спущенными трениками на, пардон, унитазе.

Но обошлось тогда, обошлось и сейчас. С пронзительным визгом кабина затормозила, а через мгновение раскрылись двери, и я буквально вывалилась наружу, вдыхая чистый аромат лугового разнотравья и пугая своим растрепанным видом и нецензурной бранью, стоящих внутри вытянутых к небу гранитных громадин, блондинок в цветастых платьях.

Секундочку, что-о-о-о?

Точно повинуясь слышимому лишь им одним сигналу, женщины, синхронности которых могли бы позавидовать гимнастки, сделали ко мне решительный шаг, завороженно наблюдая за мной и моей реакцией на их приближение.

И ещё один.

И ещё.

Чем ближе они подходили, тем страшнее мне становилось.

Яркие сарафаны с разбросанными по подолу диковинными цветами были надеты практически на скелеты, обтянутые кожей, благородная платина волос оказалась грязной сединой, а ранее приветливые улыбки виделись мне хищными оскалами.

В абсолютной тишине измождённые руки протянулись ко мне, молниеносным движением втягивая меня в лиловый круг, царапая длинными ногтями мои обнаженные предплечья. Я сопротивлялась что есть мочи, но против четырех пар рук была бессильна, да и хрупкая внешность их была обманчива.

Мне никогда не приходилось отбиваться от маньяка, но старухи были похожи больше на одержимых, а ощущение, что я жертва для какого-то дикого ритуала, било набатом в голове. Нервы, перетянутыми струнами, лопались, включая панику и ужас на полную мощность. Горло перехватило в спазме, и я могла лишь сипеть, срывая голос.

Все вокруг закружилось, мельтеша и блуждая: звёзды на небе стали стремительно падать, рождая новые созвездия, меняя направление млечного пути и рождая сверхновые. Деревья, небо, земля, и по новой, сменялись в калейдоскопе разрозненных частиц, осыпаясь испорченным витражом.

В солнечном сплетении жгло, будто старые стервы ставят мне клеймо. Пальцы скребли по теплой земле, ломая ногти, глаза слезились от ветра и невозможности выплеснуть агонию в крике, я выгибалась и брыкалась, дорого отдавая свою жизнь. Я слышала, как старухи сдавленно шипели и злобно перекрикивались на непонятном языке.

А затем меня пронзила боль.

Нет.

БОЛЬ.

С сиплым криком я села, чуть не снеся полку с книгами. Давно собиралась её перевесить, да всё никак руки не доходили. Тем более, что жила я теперь на съемной квартире, а к маме приходила не в каждый выходной, да еще и оставалась с ночевкой.

Простынь сбилась, одеяло скомканной ветошью лежало на полу, как и подушка, а я сидела на кровати голая, а не в любимой пижаме с Принцессой Пупыркой. Я потянулась за сложенной на спинке стула ночной одеждой и застонала.

В центре солнечного сплетения россыпью появившихся за ночь веснушек красовался непонятный знак, кожа вокруг был болезненно-чувствительная, но желая еще раз убедиться в этом я послюнявила палец и аккуратно потерла ноющую звезду.

Вдруг, едва ли на грани слышимости, я услышала скептический хмык. Я оторвалась от созерцания своего обнаженного тела и опасливо перевела взгляд в угол, от куда раздался звук. На темно-зеленом бархате пуфика сидел, подвернув под себя, как приличная кошка-копилка, хвост рыжий лис.

- Привет, - сказал фенек***, скаля передние клычки и смешно подергивая огромными ушами. Перепрыгивая через сброшенное постельное, я как есть, младенчиком, выбежала в коридор и схватила одну из маминых палок для рассады с намереньем дать по наглой рыжей морде, - бить фамильяра глупо. Я могу и обидеться. - Вновь подал голос лохматый.

А я, истерично засмеявшись, сползла по стене, приземляясь голой попой на холодный паркет.

*Хат-йога (горячая), бикрам-йога — это комплекс определенных асан, которые выполняются в прогретом, теплом помещении.