Тайка ухватилась за замшелый наличник, приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть в окно, и ахнула: внутри в кромешной темноте что-то белело.
– Наверное, простыню сушат, – Пушок прижался к Тайкиной щеке.
В заброшенном доме. Простыню. Ну, конечно.
Пока Тайка думала, как бы сострить, белое марево обрело очертания женской фигуры с темными провалами вместо глаз. Слишком широкий для человека рот скривился в ухмылке. Тайка сглотнула.
– А-а-а, привидение!!! – Коловерша сорвался с ее плеча.
Подгнивший наличник треснул, и Тайка с размаху шлепнулась в крапиву.
Белая фигура захихикала, протягивая к ним руки, и в этот самый миг раздался тоскливый протяжный вой, похожий на собачий или волчий.
– Оборотень!!! – Пушок заметался, роняя перья.
Тайка не стала оглядываться: выскочила из крапивы и припустила бегом, до самого дома не переводя дух.
Вот тебе и ведьма-хранительница.
* * *
– Никак Марьянку встретили? – Умытый, приодетый и надушенный одеколоном Арсений улыбался во весь рот.
Тайка медленно подняла голову от бабкиных тетрадок. Ее и без того темные глазищи почернели.
– Твоя знакомая?
– А то ж! Марьянка-вытьянка. Давно со мною живет. Замуж звал даже – не идет.
Тайка в сердцах захлопнула тетрадку. Вытьянка, конечно же! Беспокойный дух. Умеет пугать, но настоящего вреда причинить не может. За позорное бегство стало совсем стыдно.
– И ты молчал?
Арсений пожал плечами:
– Ты не спрашивала… ай! – Коловерша, спланировав, цапнул его за ухо.
А Тайка схватилась за метлу:
– Иди-ка ты домой, Сеня. К своей вытьянке. Погостил – пора и честь знать.
– Хозяйка, ты… – Никифор осекся на полуслове – знал: если уж разозлили ведьму, лучше помалкивать. Даром что маленькая, а метлой может приложить как большая.
Арсений, поняв, что дело плохо, съежился и запричитал:
– Н-не выгоняйте, умоляю! На улице совсем пропаду: нам, домовым, без дома н-нельзя.
– Что ж ты такого натворил, что вытьянка тебя не пускает? – Тайка перекинула за спину смоляную косу.
– Так воет-то не она, – Арсений на всякий случай пригнулся. – Нешто я Марьяниного голоса не знаю!
– Значит, все-таки оборотень… Пушок его видел.
– Кхм, – коловерша отпрыгнул на безопасное расстояние. – Вообще-то нет.
– Вот как? – Рука на метле сжалась крепче. – А кто громче всех кричал?
Пушок покосился на метлу и отлетел еще подальше.
– Мне показалось.
Тайка обвела взглядом притихшую компанию.
– Ну вот, мы вернулись к тому, с чего начали…
– Не серчай, хозяюшка, – пробасил из угла Никифор. – Сеня не со зла, глупый он просто. Ты, это… метлу-то отложи. Я с утречка козу сам подою, хошь?
– Я полы помою, – пискнул Арсений.
– А я в саду помогу, – коловерша взмахнул крыльями. – Вишни высоко, а я – хоп – слетал и достал!
– Ага, и половину по дороге слопал, – фыркнула Тайка. – Не вздумай, олух, они еще не поспели!
Нет, ну как прикажете на них злиться?
Теперь, когда стало ясно, что в заброшенном доме живет вытьянка, поскрипывания и шорохи уже не казались такими угрожающими. И все же Тайка была начеку. Пушок опять увязался следом: видать, тоже винил себя за вчерашнюю трусость.
– Явились – не запылились, – раздался хихикающий голос, стоило им приоткрыть калитку. – Мало было? Так я добавлю. У-у-у, мародеры!
– Нет-нет, я ведьма, а это – Пушок, – Тайка вошла в сад и зажгла фонарик. – Вы, Марьяна, нас больше не пугайте. Мы не из пугливых.
– Ха, а вчера улепетывали, аж пятки сверкали!
Вытьянка, простоволосая и босая, сидела на крыльце, подперев подбородок ладонями. Ее бледное лицо больше не было страшным, а то, что Пушок вчера принял за простыню, оказалось неподпоясанной белой рубахой. Волосы тоже были почти белыми.
