Вскоре передо мной показалась избушка. От посторонних глаз её скрывали густые заросли тёмных деревьев. Стены увивали стебли плюща.
Словно пауки, плетущие свою замысловатую паутину, они цеплялись за выступы и сучки. Узловатые, похожие на щупальца ветки торчали со всех сторон, будто когда-то двигались, а теперь застыли в танце. Крыша, укутанная мхом и лишайником, сливалась с листвой. Странные символы, вырезанные на дверях, добавляли мрачности и таинственности избушке.
Вокруг витали ароматы душистых лесных трав и древних тайн. Из трубы вился сизый дымок. В единственном окне светился тусклый огонёк. В небе над избушкой плавали тучи, создавая вокруг причудливые узоры из теней и света, словно сама природа пыталась предостеречь отчаянных смельчаков от входа в этот дом.
Я услышала тихое покряхтывание. В следующее мгновение дверь распахнулась, и на пороге показалась древняя старуха в одежде из листьев, с волосами, похожими на корни деревьев. В руках она держала длинный посох, вершину которого украшала ветка, напоминающая хвост змеи. Глаза её сверкнули странным огнём.
– Что за гость явился на порог моего дома? – пробормотала она, и голос её, в отличие от внешности, оказался довольно сильным.
– Простите бабушка, что потревожила в такой час, – испуганно попятилась я. – Кажется, я заблудилась, шла, шла и вышла к вашей избушке.
– А что ты так поздно в лесу делаешь? Где твои родные? – нахмурилась она.
– Нет у меня никого. Одна я на белом свете осталась, – тяжело вздохнула, опустив глаза.
Старуха внимательно посмотрела на меня, покачала головой, будто решала, стоит ли впускать в дом незнакомого человека.
– А как звать-то тебя, горемычная?
– Алёнкой кличут.
– Проходи, коли ничего дурного не замышляешь, – прокашляла старуха.
– Что вы бабушка?! – испуганно воскликнула я. – Не со злым умыслом я к вам пришла.
– Ну-ну, – хмыкнула хозяйка, пропуская меня внутрь. – Люди часто одно говорят, а в голове другое держат.
В доме старуха уже не выглядела такой безобразной, как мне показалось вначале.
Длинный шерстяной убрус1 почти полностью закрывал её сгорбленную фигуру, оставляя открытыми только иссушенную крючковатую руку да покрытое глубокими морщинами лицо. Так как волосы её были убраны, узнать седые они или нет, не представлялось возможным.
– Так как, говоришь, мою избушку нашла? – строго спросила она, запирая на засов дверь. – Кто тебя сюда послал? А ну, говори!
– Так сама я… – еле слышно прошептала я.
– Врёшь! – рыкнула старуха и обезумевшими глазами, похожими на два уголька, уставилась на меня. – Не скажешь правды, пожалеешь!
Сердце моё едва не выскочила от страха.
– Да как же вам не совестно, бабушка, людей пугать?! – разозлилась вдруг я. – Никто меня к вам не посылал. Всю дорогу девы лесные вокруг кружили, а потом я вашу избушку увидела.
– Ты гляди-ка, не испугалась?! – удивлённо пробормотала старуха себе под нос. – Ну ладно, посмотрим.
