– И потому убегаешь при первой возможности?
– А вы бы не бежали, если бы знали, что можете умереть? – спрашиваю я его, в надежде, что хоть сейчас он меня поймет и смилуется. Но у этого дракона, кажется, совсем нет сердца.
– Ирэльская ведьма боится своего же проклятия? – усмехается он, а в глазах ледяное черное пламя.
– С чего вы взяли, что я ирэльская ведьма? – я пугаюсь не на шутку.
– Это не так? – изгибаются черные брови. Верно, я ведь сказала, что не знаю, из какого рода происхожу.
– Ваш ведун сказал, что он не может определить мою принадлежность по вязи, – тут же смекаю я. – Что, если вы ошиблись? Что, если вам нужна не я?
– Вечером и узнаем. А сейчас будь умницей и перестань создавать проблемы, – нарекает он мне и уходит, оставляя за собой шлейф дерзкого парфюма и угрюмого настроения.
Чувствую себя уже даже не птицей в клетке, а рыбой, выброшенной на сушу. Вот-вот задохнусь. Ну почему он такой несговорчивый и скрытный? Неужели, так сложно сказать, что меня ждет?
А может, потому и молчит, что знает, что ни одна нормальная, желающая жить девушка не согласится на эту участь. О Стихии, вытащите меня уже отсюда!
Увы, стук в дверь не был знаком свыше. В комнату входят несколько женщин, среди которых я не вижу Аглаю. А так хотела ее расспросить. В этот раз открыто, прямо в лоб. Может быть, она еще придет?
– Ну милочка, подъем, – зазывают меня женщины. Улыбчивые, дружелюбные, а мне все это кажется фальшью. Будто меня заманивают на алтарь жертвоприношения.
Вон и камень есть мраморный. Только не для обряда, а чтобы намылить меня на нем до блеска и избавить от всех видом растительности на теле.
После пары их приёмов с тягучей коричневой пастой, я вою так, что брачной ночи уже не боюсь. Но это до той самой поры, пока меня не приводят в комнату. Ту самую, где я “сбежала” по балкону.
Воспоминания молниями бьют в голову и все еще горящая после процедур кожа покрывается мурашками. Оглядываю присутствующих дам и понимаю, что каждая из них могла стоять за этим. Начинаю прислушиваться к звуку их шагов, потому что это единственное, что может навести меня на моего врага.
Оказывается, различать шаги не так уж и легко. И все же, я уверена, что злопыхатель не среди них. Все чаще я думаю о той брюнетке, которая осмеливалась обращаться к лорду по имени. Анабель. Она с самого начала не скрывала ко мне неприязни. Более того, это она заявила, что я хотела сбежать.
Чем я ей не угодила? Она первая наложница? А кто ж еще?
– Ваш обед, – входят в комнату еще две прислуги, и нас становится шестеро.
Смотрю на отварной картофель с курицей и суп, чувствую дикий голод, а есть побаиваюсь. Вдруг отравлено? В этом замке расслабляться нельзя.
Сходя с ума от нервного напряжения, решаю спросить у женщин о проклятии, но они тут же бледнеют в цвет платья, которое мне принесли, и спешат сменить тему.
Когда небо окропляется багряными красками, женщины, наконец-то, оставляют меня в покое и разрешают подойти к зеркалу.
Жду, пока выйдет последняя дама, и этот сумасшедший балаган прекратится.
Зеркало, выставленное дамами, находится посреди комнаты. Мне до него три шага, а я и одного ступить не могу.
Сейчас я увижу там невесту, на лбу которой будут временной отсчет дней оставшейся жизни. И это в том случае, если кто-то не решится на второе покушение.
Делаю один шаг. Затем второй. И самый сложный третий.
