А затем взглянула на супружника магическим зрением. С чего ему так поплохело?
Увидела, как на животе расползается черное пятно. В центре оно пульсировало, как родник, толчками выплевывая из тела жизненную силу. А той и так немного-то осталось… Если ничего не сделать, то я снова стану вдовой Дэйрис. На этот раз с гарантией. Вот только не могла я так… Смотреть, как у меня на руках умирает человек. Хотя и знала, что проблем от живого муженька будет больше, чем от мертвого… Потому со словами:
– Да чтоб ты сдох от полноты жизненных сил! – принялась его спасать.
И первым делом стянула с супруга плащ, потом ножны. Пока освобождала раненого от верхней одежды, ненароком стянула и кожаный ремешок, державший пепельные волосы, и те разметались по плечам.
С рубашкой же деликатничать не стала – разрезала ножом. Но, увы, лицезреть мужской торс с накачанным прессом мне не удалось. Этому мешала одна ма-а-аленькая деталь – большая такая повязка. Шла она от левого плеча и заканчивалась где-то ниже завязок штанов.
Ну вот, хотела ведьма поглазеть на разврат, а тут только распущенность… И ладно бы нравственная. Так нет. Шва! Который решил разойтись, как супруги при расторжении брака.
Последний, к слову, я смогла лицезреть после того, как разрезала бинты, стягивавшие тело блондина. Залатали моего муженька добротно. А главное – плотно так, убористо… Любой вышивальщице на зависть. Только вот одна из ран открылась и сочилась кровью. Если смотреть обычным зрением, то и не сильно-то ее много вытекло.
Но при использовании магии картина была пострашнее… Только разбираться, почему так, времени не было.
– Сгинь, ведьма! – меж тем, приходя в сознание, прорычал сидевший на скамье и прислоненный спиной к стене супруг.
Была бы я послушной кроткой женой, непременно так бы и поступила: отскочила, мышкой юркнула за дверь и затихла.
Ибо больно уж у пепельного вышел посыл угрожающим. Но я была ведьмой. И мало того, дочерью своего отца, а того куда только не посылали. Чаще всего в пекло к демонам! А он оттуда всегда возвращался, загоревший, отдохнувший, еще и с кошелем золота. Так что…
– Чтобы я ушла, мне надо не «сгинь» говорить, а минимум «сдохни»! – просветила я болезного муженька, призывая силу.
– Полагаю, что при этом по правилам хорошего тона нужно еще держать наведенный на тебя арбалет? – прошипел сквозь стиснутые зубы пепельный.
– Смекаешь… – довольно хмыкнула я, начав накладывать заклинание для остановки крови…
Вот только оно, всегда выходившее у меня идеально, отчего-то дало осечку – рана и не думала затягиваться, наоборот, разрасталась. Да чтоб тебя!
Пепельный же закатил глаза и тяжело дышал открытым ртом, в то время как мужские руки схватились за край широкой лавки и побелели от напряжения. Да уж… судя по всему, сейчас муженьку до блаженства было так же далеко, как мне до сана настоятеля монастыря. Мужского.
Я упрямо закусила губу, вливая в супружника силы. Ощущения были, что пытаюсь наполнить пропасть.
– Какого темного ты творишь? – выгибаясь под током моей магии, выдохнул раненый. – Убирайся!
– Угу. Метелку взяла и побежала наводить порядок, – фыркнула я и закусила губу: резерв стремительно пустел.
Руки начали уже подрагивать, а ноги подкашиваться, но я упрямо продолжала нелегкое дело спасения мужа. Хотя проще его было добить, чем исцелить… Почему же магия-то не берет этого пепельного?
По всему выходило, что чары тут были бесполезны. А что, если…
