Ведьмин дар - страница 17

Пока каждый занимался своими мыслями, я встала, подошла к мумии и аккуратно обернула вокруг ссохшейся руки цепочку-браслет. И мумия начала «обрастать» плотью: вернулись светлая кожа, бессмысленные серые глаза, русые с проседью волосы, одежда – длинная тёмная юбка, полосатый свитер, коричневый плащ.

Аня коротко всхлипнула и отвернулась. Узнала. А мне всё объяснил подмигнувший рыжим – «разбавленной кровью» – браслет.

– Знакомое лицо... – Илья снова склонился над телом. – Кажется, это ведьма из нашего Круга. Да, точно, левая рука Верховной. Пропала без вести с год назад.

– Её тетя, – дополнила я, кивнув на всхлипывающую шепчущую.

– Чёрт... – растерялся и расстроился приятель.

Я подковыляла к Ане и обняла её за плечи:

– Пойдём-ка отсюда. Пойдём-пойдём...

И на крыльце, проревевшись, ведьма-шепчущая путано рассказала: как все гордились тётей – и как папа боялся, что если она оступится, именно его отправят «говорить» с сестрой; как она пропала, уехав исследовать логово подозрительно сгинувшей поднадзорной отступницы, где могла завестись хуфия; как они искали, как всё равно верили и не теряли надежды...

– Я н-не отдам её... н-на вещдоки, – закончила Аня воинственно, вытирая щёки. – Её п-похоронить надо. П-папе.

– Потом, – я заметила, что по ступеньке поползла одна моя посланница-«косичка». Следом – вторая, третья. А вот четвёртой не было. – Пора уходить. Илюх, – окликнула я, – если ты не передумал помочь нам с приютом, то заводись.

– А он кто? – очнулась моя подопечная.

– Свой. Достался в наследство от наставницы, – я встала, – вместе, кстати, с бабой Любой и прочими секретами, артефактами и планами. Илья – внук отступницы Удавки. Мы давно знакомы.

Анюта традиционно ойкнула и поспешила в дом за курткой. Я собрала свои вещи, но уйти сразу не получилось: баба Люба, зверски нахмурившись, заявила, что пять минут нам погоды не сделают, и если мы не возьмём с собой её стряпни, она не пустит нас больше на порог. Я расшифровала это как «помогу – трясина врагам народа обеспечена» и привалилась к стене, держа наготове открытый рюкзак.

– И дорога дальняя, и мужчина с вами, гораздый с голодухи сворачивать куда ни попадя... – баба Люба набила под завязку мой рюкзак и вручила пакет. – Едете куда?

– На запад, – я надела рюкзак и послушно взяла тяжёлый пакет.

«Жаба» прищурилась сквозь дверь и улыбнулась:

– У вас час, дети. Через час вы должны гнать по трассе во весь дух. А по городу и окрестностям будет ни пройти ни проехать. Дитятко береги, поняла? Ну и в гости – всегда рада. Сама знаешь.

– Баб Люб, ты лучше всех, – я быстро чмокнула её в щеку и вышла из дома.

– Спасибо, – тихо добавила Аня и выскользнула за мной.

– Впереди сядешь, – предупредила я свою спутницу, ковыляя к воротам. – И ничего не бойся. Выберемся.

Она нервно съёжилась и судорожно вздохнула. А я вспомнила голос старухи-шепчущей и попросила. Ни к чему нам сейчас страхи, истерики и прочее стопорящее. Коли явилась и подставила – так пусть и дальше присматривает за выбранной.

«Рыжий шельмец» уже вырулил из гаража и ждал нас в машине. Проходя мимо багажника, Аня шмыгнула носом, и, пристёгиваясь, сдержанно всхлипывала. Илья, порывшись в бардачке, молча выдал ей упаковку салфеток, обернулся, убедившись, что я устроилась со всеми удобствами, посигналил на прощание, и мы поехали.

Пока медленно выбирались из городских колдобин, я перебрала всё амулетное, что распихала по карманам, и задумалась о четвёртой своей «змейке». Руки чесались срезать ещё пару косичек и оправить их в восточном направлении – по следам потеряшки, но... Если её уничтожили, то сделал это тот, кто хорошо разбирается в отступниках и знает меня лично. И понимает, что раз я жива, то девочка-шепчущая – и подавно. Только зря силу потрачу и повторно напомню о себе.